Первые зрители, в ужасе прибывшие к этому месту в тихом лесу на окраинах Перта, обнаружили Питера Брока зажатым в искорёженных остатках его Daytona Coupe. Со стороны гонщика машина была практически расщеплена пополам силой удара. Брок просел в кресле гонщика, его голова наклонилась к груди. Из носа и рта текла кровь. Мик Хоун, его штурман, сидел, стиснув зубы от боли сломанного бедра и нескольких рёбер. Он держал Питера за руку.
Кит Лэвилл, местный сторож Вэлли Виста, ближайшего участка собственности к месту аварии, наблюдал, как сила удара подбросила машину более чем на метр над землёй. Он побежал словно одержимый и достиг крушения за считанные секунды – всё, что он застал было тотальным побоищем. Практически мгновенно он понял, что кроме надежды на чудо, здесь мало чем можно помочь. Он проверил признаки жизни Питера и позже сказал инспекторам по аварии и прессе, что ощутил два удара пульса Питера и… больше ничего. «Я не врач, но думаю он скончался в ту секунду», - скажет он позже.
Лицо Брока выглядело спокойным. Руки по-прежнему крепко охватывали руль; их пришлось разжимать, когда его наконец-то извлекли из обломков, четыре часа спустя.
За каких-то две секунды Питер Джеффри Брок, вероятно величайший австралийский гонщик всех времён и настоящая спортивная икона, умер. Человек по прозвищу “Питер Перфект” прожил большую часть личной и профессиональной жизни – как головокружительные взлёты, так и выворачивающие наизнанку падения – под ослепляющим ярким светом прожекторов. Казалось невозможным, что всего лишь в 61 он был так жестоко похищен.
В предательски сыром, предельно коварном левом вираже с отрицательным уклоном на дороге О’Брайен около Гиджеганнапа, в живописных, покрытых лесом холмах примерно в 40 километрах от Перта, всё пошло наперекосяк. За рулём своей V8 Daytona Coupe Брок соревновался в Targa West, асфальтовом ралли, в котором время – такой же противник, как и другие гонщики.
Брок, как обычно, был в состоянии “полный вперёд” тем сентябрьским утром 2006-го и показал второе время на первом спецучастке. Хоун, близкий друг Брока на протяжении десятков лет, вспоминает случившееся после 10 километров второго спецучастка: «Был поворот, к которому мы слишком быстро приближались, очень медленный поворот … дорога могла быть мокрой, на ней мог быть гравий, она уходила вниз, и как только мы вошли в поворот, у нас просто не хватило сцепления … Эта штука [Daytona] просто соскользнула и продолжала скользить. Я никогда не был в машине, которую бы Питер не смог поймать. Эту он не поймал».
При отсутствии рельсов, чтобы остановить Daytona, автомобиль вылетел с дороги. Брок выворачивал руль до упора, насколько это было возможно, и втаптывался в тормоз всей своей мощью, пытаясь сбросить скорость. Но всего мастерства в мире, и даже сверхъестественных способностей Брока, не хватало для этой ситуации.
Водительская дверь Daytona врезалась в дерево с ужасающей силой. Раздался взрыв стекла и скрежет металла, за которыми наступила практически полная тишина. Трудно представить себе урон от сил, возникающих при столкновении скоростного транспортного средства с неподвижным объектом. «Я не был в авиакатастрофе и не падал с крыши на бетон, но могу представить каково это», - поясняет Хоун.
На высшем уровне автогонок между жизнью и смертью стоят секунды, чаще лишь доли. Питер ходил по этой тонкой линии почти четыре десятилетия. Дорога к величию – это риск прокладки твоего таланта вопреки случайностям. Всё остальное ведёт к посредственности, а Питер Брок никогда не думал быть посредственным.
«Питер выглядел набитым», - вспоминает Хоун. - «Я помню в точности – как говорил с ним, как держал его руку, как смотрел на него и как это было адски больно, будто тебя только что отправили в нокдаун. Я знал, что должно было произойти. Вне всяких сомнений, для него это случилось мгновенно, а я оставался в машине около 15-20 минут, прежде чем они смогли меня извлечь … и ещё я помню как быстро всё случилось, знаете, я обращался к нему в следующую секунду, после того как мы ударились в дерево, отскочили и замерли, а он не издал и звука … не были ничего. Я знал, что он мёртв и чувствовал, что дух покинул его тело».
«Полиция [позже] спрашивала меня, заходили ли мы, на мой взгляд, в поворот слишком быстро», - продолжает Хоун. - «Я сказал: “Мы заходили слишком быстро в каждый поворот”. Для пассажира всегда есть искажение – кажется, будто ты движешься быстрее, чем на самом деле».
В считанных километрах дальше по дороге сидела Джули Бамфорд, подруга Питера, в ожидании плановой остановки для обслуживания. Она съела ланч, пока ждала Питера и Мика. После Targa West, Джули и Питер должны были вернуться в Мельбурн, чтобы начать подготовку к свадьбе, запланированной на Ноябрь. Питер сделал предложение в самой романтичной обстановке из всех – под сводами Эйфелевой башни в Париже. К 61 году Питер стал настолько спокойным, что больше не нервничал, открывая своё сердце. Для них с Джули жизнь была хороша. В действительности, более чем хороша. Он, без сомнения, был счастливее чем когда-либо. Наконец-то он жил своей жизнью, не идя на уступки. Перемены были очевидны для всех, кто знал его. Он выглядел удивительно расслабленным и отдохнувшим, наслаждался относительной свободой проводить время вместе с Джули, в противоположность распланированной рутине тех дней, когда он был посвящён бизнесу быть Питером Броком.
«Я бы сказал, что во время своей смерти он жил мечтой о счастье», - говорит Хоун. - «У него была Джули, которую он целовал буквально всё время. Каждый уик-энд он возился с любимой машиной, а в течение недели произносил речи и встречался с людьми. У него была страсть к жизни».
Всё это было напрочь вырвано за две секунды. «Я ждала, когда он прибудет для остановки в конце второго спецучастка, а его всё не было», - говорит Джули. - «Я знала, что-то происходит, потому что видела группы людей, которые собирались вместе и переглядывались, и подумала, что здесь случилось что-то серьёзное».
«Мне сказал священник», - вспоминает она. - «Когда они подходили, у меня было плохое предчувтсвие».
В последующие дни и недели горе Джули и боль Хоуна разделит вся страна. Хоун будет задаваться вопросом, почему он выжил, а его друг погиб. Поначалу он был ранен, зол и искал некую символическую кару. «Когда я лежал в больнице, и мне было больно, то мне хотелось вернуться в Гиджеганнап, взять бензопилу и спилить то ублюдочное дерево», - признаётся он. - «Но в течение дня я решил: “Что ж, это не вина дерева. Я не могу винить дерево, не могу винить машину, и я не виню Питера. Всё чЧётко и ясно – у нас был несчастный случай, и мы не можем никого винить. Просто дерьмо случается, и оно случилось. Мы [гонщики] испытываем свою судьбу – каждый раз, когда надеваем шлем и кладём ногу на газ. Мы живём в зоне, до которой очень многие люди никогда не дойдут, и если бы это не было захватывающим – опасно захватывающим – нам, наверное, было бы скучно. Люди, которые живут в этой зоне, они играют между жизнью и смертью, и такие как Питер могут ехать ближе и ближе к черте – оставаясь в безопасности – и это было потрясающе”».
Лучшие автогонщики верят, что они пуленепробиваемы, граничат с бессмертием, по крайней мере, когда находятся за рулём. Они остаются уверенными в своих навыках и возможностях, никогда не сомневаясь в себе, что бы ни происходило. Это отличает чемпионов.
Согласно Бев Брок, супруге Питера на протяжении 28 лет, это стремление – нажимать чуть сильнее и идти на риск – отличает героев от других участников. «Парни приходят сюда, потому что они получают удовольствие от события, что само по себе фантастика, и они хотят поднять общий вес соперников», - объясняет она. - «Они в жизни не думали победить, но они собираются выехать на трассу и захватить инициативу. И они будут наслаждаться этим. Но на высшем уровне всегда будут такие ребята, которые полностью сконцентрированы и никогда не отступают. Он был из таких», - добавляет она про Питера с улыбкой.
В следующие за аварией дни было всеобщее неверие в то, что Брок совершил ошибку. Опредлённо, что-то сломалось в машине – прозванной некоторыми “кит-кар”1 – и зажгло цепочку трагических событий.
Daytona Coupe, современная интерпретация классической модели 1960-х годов, была изобретением Ричарда Бенделла, уроженца Мельбурна, теневого вдохновителя MoTec – империи по управлению двигателями и сбору данных, услугами которой пользовались первоклассные гоночные команды. Оригинальная версия была спроектирована по запросу Кэролла Шелби, американской гоночной легенды, для конкуренции с Ferrari в международных соревнованиях спорткаров. Автомобиль был изначально оснащён двигателем Ford V8 и выиграл в классе 24-часовые классики во французском Ле Мане в 1964 и 65-м годах.
По зловещей иронии, оригинал Daytona Coupe, спроектированный в 1963-м, был продуктом молодого американского дизайнера, которого звали Питер Брок. Два Питера никогда не встречались, никогда не разговаривали, и, более чем наверняка, понятия не имели о существовании друг друга. Единственное, что их объединяло, помимо имени, была Daytona. Факт, куда более странный, чем выдумка.
Бенделл воскресил Daytona в конце 1990-х, желая взять классический облик и превратить его в современную машину, способную быть как мощным дорожным автомобилем, так и регулярным гоночным оружием.
Не удивительно, что с двигателем Chevrolet (Holden) V8 объёмом 5.7 литра под капотом и весом лишь 1150 килограмм (примерно 70% равного по мощности Holden Monaro) Daytona на испытаниях производительности была скорее кувалдой, нежели хирургическим инструментом. Соотношение мощности к массе, помимо весьма необычного распределения веса, давало совершенного особенного зверя. И слово “зверь”, вероятно, самая лучшая характеристика. В отличие от серийных в основе автомобилей, которыми Питер до этого управлял на Targa, специализированная Daytona требовала некоторого приручения. Это был вызов, который доставлял Броку удовольствие.
На ранних стадиях доводки воскрешённой Coupe, когда Брок впервые соревновался на ней в Targa Tasmania 2006 года, машина буйствовала на трассе, а Брок, с широко раскрытыми глазами, вцепился в рулевое колесо, мужественно пытаясь удержать автомобиль в нужном направлении. Не будь он уже седым, точно бы стал после такого. И он любил это! Может быть, машина напоминала ему себя самого в ранние годы: много потенциала и способностей, но безрассудное и нахальное поведение, которое должно быть утихомирено и приручено, чтобы достичь максимальных результатов. Может быть, он просто любил её за вызов, который машины не бросали ему уже годы. Почти наверняка он любил её за то, что она срывалась как дерьмо с совка, рычала как вепрь и требовала быть ведомой, а не просто управляемой. И он так часто говорил: «До чего же здорово!»
«Когда мы были на Targa Tassie, машина скользила по всей дороге, и Питер говорил: “Чёрт, что-то тут не так, она не должна так себя вести”», - говорит Хоун. - «Чуть дальше отсюда [в Тасмании] мы прошли круг по Symmons Plains и тоже вылетали на землю. Эта штука скользила везде. У меня есть чёткое представление о чувстве машины и сцепления, у этой была избыточная поворачиваемость всюду».
Как бы то ни было, когда автомобиль появился на старте в Западной Австралии, большинство первоначальных проблем были улажены, и Брок взял верх над чудовищем, последовательно настраивая его, словно превращая ружьё в снайперскую винтовку.
«У Питера было ясное видение того, где Daytona должна быть, как к этому придти, и мы постепенно работали в этом направлении. Инженерная часть команды всегда хотела доказать, рассчитать и измерить, но Питер выходил говорил “Просто сделайте это!”»
Нет никаких сомнений в качестве постройки автомобиля – процесс, в котором Брок активно участвовал – и его прочности. Унижать Daytona Coupe, называя кит-каром, неправильно. «В автомобиле у нас были очень качественные шлемы, фантастические гоночные кресла, полный комплект гоночных ремней безопасности, короче, вы не сможете достать лучшего снаряжения, чем то, которое мы использовали и на которое полагались», - указывает Хоун. - «Постройка автомобиля и вся рама кузова были признаны произведением искусства и превосходили требования регламента. Всё было лучше, чем должно было быть, так что у нас были наилучшие шансы выжить, чего бы ни случилось. Когда мы врезались в то дерево, то удар пришёлся точно в самое худшее место. Если вам нужно будет ответить “где бы тебе не хотелось врезаться в дерево?” то это будет точно место нашего удара. Странно смотреть на шасси и видеть одну сторону смятой, а другую полностью нетронутой. Насколько плоха была одна сторона, настолько хороша другая, и моя сторона была хорошей. Я чувствую какую-то вину, что не получил больше, а он не получил меньше».
Пока одни проклинали машину, другие быстро ткнули в напряжённый график путешествий Питера. За несколько дней до случившегося Питер и Джули вернулись из путешествия по Великобритании. Питер управлял Holden 48-215 на ежегодном фестивале Goodwood Revival и вернулся в Мельбурн лишь за день до того, как должен был отправиться в Перт.
Согласно Бев, Питер перестал прислушиваться к своему организму. «За все эти годы я узнала, какое влияние на него оказывают путешествия», - говорит она. - «После перелёта через океан или даже большого путешествия по штату, бывает, ты вдруг обернёшься, а его нет – он спит на кровати. Я точно знаю, особенно когда ему перевалило за 60, что его телу требовалось время на восстановление, и поэтому говорю, что он точно перестал слушать то, что оно ему говорит».
Однако, и Джули и Хоун думают иначе.
Согласно Джули, Питер использовал все преимущества сервиса первого класса Virgin Atlantic и провёл значительную часть длинного перелёта из Лондона, спя “как младенец”.
«Мы спустились с самолёта и сразу поехали в Хёрстбридж, в Фонд [Питера Брока] проверить как там дела», - вспоминает Джули. - «Мы провели в Фонде пару часов и затем отправились домой. Мы немного прилегли в середине дня, потому что слегка устали. Проснувшись, приготовили ужин и рано легли спать. На следующий день мы вылетели в Перт дневным рейсом. Перелёт длился три или четыре часа – ещё время для небольшого отдыха – мы приехали туда днём. Нас приветствовали официальные лица Targa West, которые, я должна добавить, были просто великолепны, и Мик Хоун тоже был здесь. Он сказал: «Ага, вот появилась звезда Брока!» Он всегда говорил, что Броки прибывает скорее как рок-звезда, нежели гонщик.
Если Брок опаздывал из-за задержки рейса, он тоже находил возможность пошутить над Хоуном. «Я не согласен, что это оказало какое-либо воздействите», - говорит Хоун, имея ввиду длительные перелёты. - «Питер всегда путешествовал очень хорошо. Он выглядел как кинозвезда [когда прибыл в Перт]. Он буквально сиял, смотрелся здоровым и энергичным. Тем вечером мы ужинали. Он ушёл спать до 9 вечера, утром встал, и мы вместе завтракали. Мы пошли общаться с прессой, дали интервью для радио, ещё одно и всё-такое. Мы проехали первый спецучасток [Targa West], и он был вторым, так что я не знаю, от чего этот парень мог устать. Я не думаю, что тебе захочется спать на спецучастке асфальтового ралли … совершенно исключено. Усталость не причём», - подчёркивает он со всей уверенностью.
Автогонки – это спорт, где успех измеряется десятыми долями секунды и миллиметрами. «Есть удивительные совпадения между Броки и Стивом Ирвином2» - торжественно произносит Хоун. - «Взять тот факт, что электрический скат ударил Охотника на крокодилов точно в сердце – удар в любое другое место ранил бы его, но в сердце – убил. Если бы мы с Питером врезались на 300 миллиметров в любую сторону, нас бы развернуло, и возможно мы бы сломали ноги … », - добавляет он, и его голос затихает.
Как и Хоуну, Джули трудно принять, что Питера больше нет рядом. Пара запланировала долгое счастливое совместное будущее, которое трагически оборвалось у них на глазах.
«Это чувство сверлило насквозь – невероятно», - говорит она. - «Я не верю, я не могу поверить в это, я не хочу верить в это. Я не верила, пока его не увидела своими глазами … Меня привезли, чтобы опознать его, но не на сцене происшествия – и я называю это происшествием – а в морге. Если бы не увидела его, то не поверила бы. Только так я могла допустить мысль: “Что ж, да, это случилось.” Это было самое ужасное чувство. Это правда. Вот почему тебе говорят: “Сядь, у меня плохие новости”. Потому что всё твое тело оседает».
Но вместо того, чтобы зацикливаться на этом, Джули предпочитает самое последнее счастливое воспоминание. Это то, что она держит дорогим сердцу. «Последний вид уезжающего Питера был хорош как всегда. Он просто уехал с широкой улыбкой на лице, выглядывал из окна, показывая мне большой палец – Я улетаю, увидимся за ланчем, детка. Мне, должно быть, очень повезло увидеть тот последний взгляд. Я помню его таким счастливым».
Питер Брок, 26 Февраля 1945 – 8 Сентября 2006
Перевод главы 1 “The day a nation cried” книги Wayne Webster: “Peter Brock: the real story”, Penguin, 2008.
1 – kit car. Автомобиль, собранный из запчастей ↑
2 – Steve Irwin. Известный натуралист и телеведущий ↑
