Часть 1
Битва при Атланте (продолжение)
За кулисами усиливалось давление на Бентона и Юго-восточную ярмарку. Те, кто поддерживали идею лишить всю честную компанию во главе с Холлом права выступить в Лейквуде, вышли на начальника полицейского департамента Атланты Мэриона Хорнсби и мэра города Уильяма Б. Хартсфилда с просьбой найти любой законный предлог запретить участие бутлегеров в гонке. Ответ Хартсфилда был таким: власти города не имеют прямого контроля над использованием гоночного трека, расположенного на ярмарочной территории. Однако он пообещал, что проконсультируется с городским прокурором, чтобы выяснить, есть ли какие-нибудь способы повлиять на данный вопрос. Луи Д. Ньютон, влиятельный пастор баптистской церкви Друид Хиллс выразил мнение, что если Атланта не запретит «этим гангстерам» гоняться, необходимо будет «на каждом въезде в город расклеить знаки гласящие, что закон и порядок в нём попраны». Дополнительно к этому, в последний момент как методистские, так и баптистские ассоциации направили запрос городским чиновникам предотвратить участие бутлегеров в автогонках.
Несмотря на усилия журналистов «Конститьюшн» и официальных лиц, в День труда порядка 30 тысяч изголодавшихся по развлечениям зрителей собралось на треке, вмещающем только пять тысяч. Мэр Хартсфилд, перевыборы которого должны были состояться на следующий день, Хорнсби и солидное представительство местной полиции также прибыли в Лейквуд. Мэр вручил Майку Бентону формальный протест и потребовал дисквалификации пяти участников заезда. Бентон пошёл на уступки, но он мог отстранить только трёх человек, так как Боб Флок и Джек Кантрелл не приехали на гонку. Однако когда Бентон объявил о своём решении, все остальные участники единогласно заявили, что не выйдут на старт, если ярмарочный комитет не восстановит заявки. Переговоры продлились более двух часов, и огромная толпа зрителей начала проявлять недовольство. Зрители начали скандировать: «Нам нужен Холл! Нам нужен Холл!» и полиция всерьёз опасалась беспорядков. Наконец, через полтора часа после назначенного времени старта, Бентон снова уступил, но на этот раз требованиям гонщиков и зрителей, и соревнования начались с полным составом участников. К восторгу толпы и разочарованию городских властей и сил правопорядка, Рой Холл оказался победителем.
Триумф Холла, как в том, что он первым приехал на финиш, так и в получении возможности выступить, оказался пирровой победой, ибо после событий в День труда разразился настоящий пожар. В газетной передовице на следующий день Ральф МакГилл посвятил всю свою колонку – озаглавленную «В чём твой рэкет, брат?» - ситуации в Лейквуде. Он сравнил уступки Юго-восточной ярмарки и полиции под давлением гонщиков и зрителей с политикой умиротворения Адольфа Гитлера, которую проводил Невилл Чемберлен. Статью МакГилл закончил зловещим предупреждением на будущее: «Однажды нам придётся всё-таки сразиться с этими людьми, или же мы допустим, что они станут частью повседневного общества. С неизбежными результатами».
«Конститьюшн» продолжала свою кампанию по изгнанию лейквудского сборища еще несколько недель. Письма редактору в поддержку позиции издания регулярно публиковались в рубрике «Пульс общества». Джей-Эл-Ар Бойд назвал ситуацию с «Лейквудом» «римскими каникулами», а Эмма Гарднер объявила: «Компромисс с преступниками приведёт к хаосу и позору». Доктор Лео П. Даль выразил такое мнение: «Если именно за это воевали наши парни в Первой и Второй мировых войнах, то да спасёт Бог эту страну». Также в газете появилась серия больших статей, освещавшая участие криминальных элементов в автомобильных гонках. В одной из них рассказывалась история Эда Багли – гонщика и, как считалось, бутлегера, участника гонки в Лейквуде, который совершил самоубийство неподалёку от своего дома в округе Форсайт. В материале, который занял две колонки на передовице, не было ни слова в поддержку семьи Багли, зато в нём перечислялись подробности его задержаний и арестов, и особенно смаковалась история, когда Эд опрокинул свою машину на одной из улиц Атланты, пытаясь уйти от преследования полиции. Также издание осветило судебный процесс над Гленом Лоу по прозвищу «Ноги», еще одного представителя лейквудской пятёрки, по обвинению в краже пяти тонн сахара с кондитерской фабрики. Лоу светил срок в пять лет, но позднее обвинение развалилось за недостатком улик. Для того, чтобы читатели сразу уловили связь, статья гласила: «Он участвовал в гонке в парке Лейквуд в День труда».
Мэр Хэтсфилд, полицейский департамент и общественные лидеры также начали давить на руководство Юго-восточной ярмарки и местных бутлегеров. С приближением традиционной осенней ярмарки Хэтсфилд объявил, что полиция каждый час будет патрулировать парки развлечений при ярмарке и все мероприятия, с ней связанные, чтобы контролировать, «что все представления, выставки и шоу проводятся в соответствии с законами Атланты и штата Джорджия». Пастор Ньютон призвал большое жюри округа Фултон провести «полное расследование деятельности ярмарки и парка Лейквуд», чтобы «раз и навсегда снять вопрос о печальном случае, имевшем место в День труда». Старший оперуполномоченный И-Ай Хильдебранд объявил о применении суровых мер в отношении известных нарушителей закона и предупредил, что у них есть три выбора: «найти себе честную работу, покинуть город или отправиться за решётку. Если они продолжат ошиваться здесь, мы посадим их за бродяжничество. Я также дал чёткие приказы своим подчинённым постоянно проверять те места, в которых эти люди, как они говорят, якобы работают, чтобы убедиться, что они на самом деле там заняты».
Хотя тяжело сказать какой эффект данная кампания произвела на улучшение правопорядка, можно смело утверждать, что позициям Атланты как центра автогоночного Юга благодаря ней был нанесён серьёзный урон. В программу ярмарки были включены рысистые бега и шоу каскадёров, но автогонки, бывшие её неотъемлемой частью до войны, не проводились, и вообще Лейквуд смог принять автомобильные соревнования в следующий раз только в ноябре 1946 года. В то же время руководство Юго-восточной ярмарки объявило, что гонщики с судимостями не будут допускаться на трассу, которой владел город. В июле 1946 года журналист «Нэйшнл Спид Спорт Ньюс» так оценил последствия бутлегерских гонений в Лейквуде: «Власти Атланты лишили большинство местных гонщиков возможности соревноваться друг с другом по той или иной причине. И из-за этого публичные мероприятия перестали собирать большое количество зрителей». Трек в конце концов снял запрет на участие «бандитов» и принял одиннадцать гонок «Гранд Нэйшнл» в 1950-е годы, но Атланта безвозвратно потеряла своё звание центра гоночной вселенной Пьемонта, который переместился в Северную и Южную Каролины, более терпимые к гонщикам-бутлегерам и их выходкам.
Большой Билл выходит на дорогу
Этому перемещению помогал и содействовал Билл Франс, взявший второе место в приснопамятной гонке в Лейквуде, и на жизнь которого также оказала очень серьёзное влияние война. В военные годы Франс находился дома, в Дайтоне-Бич, работая в качестве начальника цеха на заводе, производящем противолодочные корабли. Очевидно, в своё свободное время он тщательно разрабатывал план своего участия в будущем американского автоспорта. После войны Франс вышел на сцену с новым видением этого будущего и новыми акцентами. Хотя он продолжил иногда участвовать в соревнованиях, Билл сосредоточил своё внимание на промоутерском бизнесе, используя свой опыт гонок по всей восточной части США и успешно продвигая заезды на пляжно-дорожной трассе в Дайтоне. Франс поставил своей целью стать не просто промоутером, но королём промоутеров, ибо Ральф Хэнкинсон, которому неофициально принадлежал этот титул, погиб во время войны.
Франс не тратил время зря и после войны очень активно занялся деятельностью по организации гонок. Он был свидетелем лейквудского спора, но также видел, как много зрителей пришло посмотреть на заезд, и ощутил, что люди испытывают настоящую жажду гонок. Вдобавок ко всему, Билл уделял большое внимание крупнейшим автоспортивным газетам «Иллюстрейтед Спидвей Ньюс» и «Нэйшнл Спид Спорт Ньюс» и не мог не заметить, каких успехов достигает Сэм Нунис – наследник империи Хэнкинсона – собирая толпы зрителей на гонки, что проходили на ярмарочных площадях Пьемонта. Количество зрителей на заездах, организованных Нунисом, составило 28 тысяч в Гринсборо и 30 тысяч в Спартанбурге. Естественно, завышенные данные были типичной промоутерской уловкой (мы это наблюдаем и по сей день), но было очевидно, что за гонками наблюдало на самом деле очень большое количество людей.
Чтобы использовать эту популярность в своих интересах, Франс организовал гонку сток-каров на Ярмарке Южных штатов в Шарлотт в конце октября. Пытаясь сыграть на послевоенном патриотизме и собрать в качестве участников ветеранов боевых действий, он договорился о поддержке со стороны местного отделения организации «АМВЕТС», а также разрекламировал участие Реда Байрона и Крэша Уоллера, участвовавших в войне и приставленных к наградам (Уоллер в обычной жизни был известным бутлегером из западной Джорджии), чтобы ещё больше привлечь внимание к заезду. В гонке также приняли участие Рой Холл, Глен Лоу и братья Боб и Фонти Флок, которых поставили вне закона в Лейквуде. Соревнования прошли без каких-либо протестов со стороны гражданских лидеров, Холл квалифицировался первым на «Форде» Раймонда Паркса и пролидировал все круги, кроме последнего. На нём Рой каким-то необъяснимым образом врезался в отбойник, отдав, таким образом, победу Бобу Флоку. Несмотря на то, что результаты гонки не вызвали подозрений у газеты «Шарлотт Обсервер», финиш очень напомнил то, что произошло в одном из бутлегерских заездов с тотализатором в августе 1945 года. Тогда, в округе Клэйтон (Джорджия) фаворит Рой Холл проиграл оппоненту, на которого почти никто не ставил, и «Атланта Конститьюшн» сообщила, что Холл с друзьями с помощью подставных лиц, ставивших против Роя, выиграли крупную сумму денег. Авария Холла на последнем круге в Шарлотт также привела к отмене дополнительного заезда – 10-кругового противостояния между Роем и Биллом Франсом.
Никто прямо не обвинил Холла в том, что он умышленно проиграл гонку, но подозрительные обстоятельства поставили Франса, да и других промоутеров, перед серьёзным вызовом: необходимо было контролировать ставки, которые шли под руку с бутлегерством. Как отмечал промоутер из Новой Англии и впоследствии один из руководителей NASCAR Билл Тутхилл, серьёзные деньги в автогонках для участников и владельцев в то время поступали не за счёт призовых, а за счёт ставок, которые делали сами гонщики. «В основном это были азартные игроки и бутлегеры, и большая часть денег обращалась исключительно в их кругу. Больших призовых не было, но были большие ставки. Я видел, как ставили по тысяче долларов на гонку, победитель которой получал всего 50». Искушение поддаться в гонке, особенно для такого талантливого водителя, как Рой Холл, и при этом поставить большую сумму денег против себя, было очень большим, но при этом прямых свидетельств этому никто никогда не находил.
Гонка в Шарлотт не собрала количество зрителей, сравнимое с толпами, заполонившими заезды биг-каров в Лейквуде, которые организовывал Нунис, но Франс сделал первый и весьма удачный шаг, укреплявший его позиции в сфере организации гонок в Пьемонте, и запустил его карьеру как одного из крупнейших промоутеров региона. В апреле и июне 1946 года Франс успешно провёл гонки в Дайтоне, несмотря на то, что ему пришлось повозиться с арендой кресел для зрителей, так как лавочки сгнили за время войны. Первую гонку выиграл Ред Байрон, а вторую Рой Холл. Холл едва-едва успел попасть на гонку, так как вскоре после прибытия в город его арестовали за то, каким образом он возвестил о своём прибытии: разъезжая на огромной скорости по главной улице Дайтоны и дымя резиной.
Такие выходки делали бутлегеров из северной Джорджии наиболее важным и рекламируемым активом Франса в то время, когда он только начинал организовывать гонки. Так как большинство этих гонщиков были персонами нон грата в Лейквуде, у Франса была шикарная возможность познакомить с ними остальную часть Пьемонта. И пусть он не мог предложить ничего кроме своей дружбы и честного слова (в частности, гонщики всегда получали оговорённую сумму денег за выступления), Биллу постоянно удавалось залучить на свои гонки как уже известных звёзд, вроде Холла или братьев Флок, так и многообещающую молодежь – Эда Сэмплса, Гобера Соусеби, Билли Кардена и других. Покалеченный герой войны Ред Байрон также был знаменитостью, способной собрать полные трибуны, и при этом он не имел никакого отношения к бутлегерам, более того – Ред бросал вызов стереотипам, будучи спокойным, серьёзным и начитанным человеком, однако владелец его команды Раймонд Паркс всё же был нежеланным гостем в Лейквуде. Франс также мог положиться на талантливых бутлегеров из обеих Каролин, например Глена Даннауэя и Бадди Шумана, равно как и на своего товарища по ремеслу механика из Дайтоны, а по совместительству настоящего водителя-аса Маршалла Тига.
В конце 1946 года Франс лишился замечательных талантов Роя Холла, когда бутлегер, большую часть жизни ходивший по краю пропасти (особенно после смерти своего друга Ллойда Сэя), наконец-то сорвался вниз. В августе полиция арестовала Холла после гонки в Гринсборо по подозрению в ограблении банка недалеко от Атланты. Рой был экстрадирован в Джорджию, предстал перед судом и получил срок в шесть лет в исправительной тюрьме. Долгое пребывание за решёткой окончило его великолепную гоночную карьеру. После того, как власти штата выпустили Холла в 1949 году, скостив срок за хорошее поведение, Рой попробовал вернуться в автогонки, но после того, как на «Три-Сити Спидвей» близ Хай-Пойнт он опрокинул свою машину и получил серьёзные травмы головы, приковавшие его к больничной койке на месяц, в заездах он больше не участвовал.
Ещё одним важным активом, который рекламировал Франс, были владельцы машин и великолепные механики (многие, так или иначе, были задействованы в торговле нелегальным виски), выставлявшие быстрые автомобили, так необходимые для хорошего шоу. Наиболее влиятельным владельцем в гоночных кругах Пьемонта до 1950 года оставался Раймонд Паркс. Война не охладила страсть Раймонда к гонкам, и его начищенные до блеска «Форды», подготовленные маэстро Редом Вогтом и управляемые, как правило, Редом Байроном и Бобом Флоком, всегда были фаворитами публики и любителей игры на тотализаторе. Хотя Паркс никогда не говорил об этом, некоторые наблюдатели утверждали, что он часто одалживал Франсу деньги, необходимые для организации его первых заездов. Паркс также поднимал престиж заездов в Дайтоне, предоставляя свой новенький «Кадиллак» в качестве пейс-кара. Бутлегеры Фрэнк Кристиан из Атланты, Бадди Шуман и Хуберт Вестморленд из Шарлотт, Сэм Райс из Мартинсвилля также выставляли первоклассные машины на многие гонки, которые продвигал Франс. Боб Осиеки, который, как и Вогт, часть своего дохода получал, модифицируя «Форды» для нужд перевозчиков виски в Джорджии, оказался главным соперником Паркса в качестве владельца. Его автомобили, пилотируемые Эдом Сэмплсом и Фонти Флоком, были самым серьёзным вызовом для «Фордов» с надписями «Паркс Новелти» на борту. Противостояние было жестоким, ибо Осиеки и Вогт были конкурентами не только на трассе, но и в бизнесе, прилюдно преуменьшая достоинства машин друг друга. Осиеки однажды подлил масла в огонь, назвав в прессе гонщиков на машинах Вогта аутсайдерами. Франс и мечтать не мог о лучшем развитии событий, когда два его лучших владельца машин устраивали разборки через газеты и на трассе, в то время как два брата – Боб и Фонти оказывались между двух огней. Поклонники гонки обожали всё это, а напряжённая борьба на трассах между гонщиками и владельцами помогала привлечь ещё больше зрителей на трибуны.
Часть 3
Часть 4
Тэги: билл франс-старший, боб флок, история наскар, лейквуд спидвей, муншайнеры, общественное мнение и гонки, раймонд паркс, ред байрон, ред вогт, рой холл, ставки на гонки, сэм нунис
