NASCAR Sprint Cup

Часть 1

Часть 2

Часть 3

Популярность гонок в Пьемонте

Интерес, который вызывали автомобильные гонки, агрессивная реклама промоутеров и достаточно дешёвые входные билеты (обычно стоимость одного билета варьировалась от 50 центов до 1 доллара, в то время как дети проходили на трибуны бесплатно или за 25 центов) собирали огромные толпы зрителей на гоночных трассах по всему региону. Количество зрителей обычно достигало пяти тысяч, а большие треки, такие как Лейквуд, Шарлотт или Хай Пойнт могли принять от 10 до 15 тысяч человек. 4 июля 1940 года «Спартанбург Геральд» сообщила, что «толпа в 7 тысяч зрителей заполонила трибуны, выстроилась вдоль ограждений, заняла значительное пространство в инфилде, а многие взобрались на заборы и крыши домов вокруг трека». Обеспечение контроля над таким количеством людей часто становилось проблемой, точно так же, как и проверка входных билетов. Всё в той же статье «Геральд» упоминалось, как «несмотря на совместные усилия национальной гвардии и полицейских, люди, не купившие билеты, прорвались через ограждение, пробив дыры в нескольких местах».

Для многих болельщиков посещение гонки не просто доставляло удовольствие, а также давало им импульс гоняться самим. Так, рабочий на сталелитейном заводе Гобер Соусеби как-то пошёл посмотреть на выступление местной звезды Роя Холла в Лейквуде. Когда друзья спросили его, понравилась ли ему гонка, Гобер ответил: «Да, было весело, но я увижу следующую гонку только когда сам буду в ней участвовать». Друзья, конечно, посмеялись над этой бравадой, но Соусеби был верен своему слову. Его сбережения вкупе с деньгами, полученными за развоз виски, позволили ему заказать «Форд» прямо с фабрики, и вскоре он стал постоянным участником соревнований.

Билл Блэр из Хай Пойнт, штат Северная Каролина, посетив несколько гонок на «Гринсборо Фэйрграундс» также начал мечтать о своём участии в заездах. Когда недалеко от фермы, принадлежащей его семье, был построен «Хай Пойнт Спидвей», Блэр начал серьёзно заниматься гонками, а так как тренироваться на близлежащем овале он начал задолго до того, как тот принял первый заезд сток-каров, это позволило ему достаточно успешно дебютировать в гонке 1941 года, что дало толчок к продолжению карьеры, которая продолжилась до середины 1960-х годов.

Всего спустя три года после того, как профессиональные гонки появились в Пьемонте, спорт вышел на первое место в категории развлечений. В 1941 году в регионе прошло 13 гонок, что почти в два раза больше, чем за год до этого, а треки в Шарлотт, Хай-Пойнт и Ричмонде расширили список городов, заболевших автоспортом. Пьемонтские гонщики также продолжили доминирование как дома, так и за пределами области, выиграв пять из семи заездов на северо-западе. Ну и, наконец, успех таких промоутеров, как Майк Бентон, Билл Франс, Джо Литтлджон и Ральф Хэнкинсон стал стимулом для многих пойти по их стопам и заняться проведением заездов, да и инвесторы не дремали, понимая, какую выгоду сулят вложения в строительстве трасс, предназначенных исключительно для гонок. То, что треки становились узкоспециализированными, позволило строить овалы с бэнкингом: одним из первых таких примеров стал «Хай Пойнт Спидвей».

Удары судьбы

Несмотря на то, что будущее гонок сток-каров сияло яркими красками, в сентябре 1941 года спорт получил чувствительный удар: трагически погиб Ллойд Сэй. Ас из Доусонвилля подошёл к соревнованиям на «Лейквуд Спидвей», приуроченным ко Дню Труда, в великолепной форме. 24 августа он выиграл в Дайтоне, а менее, чем за сутки до приезда в Атланту взял первое место в гонке на «Хай Пойнт Спидвей». По непонятным причинам Сэй сменил номер своего автомобиля с привычной «семёрки» на 13, однако несчастливое число не помешало ему выиграть один из самых престижных заездов года в борьбе с лучшими гонщиками региона. Эта победа принесла ему звание национального чемпиона, а его доля призовых составила 150 долларов, вместе с которыми он и вернулся домой.

На следующее утро разыгралась трагедия. Двоюродный брат Ллойда по имени Вудроу Андерсон, будучи осведомлённым о том, что Сэй в тот момент был при деньгах, разбудил его рано утром и потребовал, чтобы тот возместил ему затраты на покупку сахара, которые Сэй записал на его счёт. Сэй со своим, уже родным, братом Гарнеттом отправились вместе с Андерсоном улаживать проблему, но дело кончилось перестрелкой. Доподлинно неизвестно, кто начал выяснение отношений таким образом и что вообще случилось во время спора, но результатом было то, что Андерсон прострелил Гарнетту шею, а вторым выстрелом попал в сердце Ллойду, убив того на месте. Самый талантливый, харизматичный и популярный гонщик Пьемонта погиб в возрасте 21 года. Учитывая популярность Сэя, газета «Атланта Конститьюшн» даже посвятила ему колонку на первой странице своего ближайшего выпуска, в которой говорилось следующее:

«Ллойд Сэй – высокий, светловолосый, молодой парень. Он был известен в Атланте и на всех дорогах штата. Федеральные и окружные полицейские знали его как самого отчаянного из отважных перевозчиков виски. Много раз они преследовали его, доводись им напасть на след, но поймать его удавалось лишь изредка, ибо он следовал по извивающимся дорогам среди холмов, на скоростях, развивать которые почти никто не решался. Его будут помнить и гоночные болельщики. В минувший понедельник 15 тысяч зрителей воочию следили за тем, как он мчал по трассе в Лейквуде, пройдя 100 миль за 89 минут и выиграв 450 долларов наличными».

Шоу не остановилось со смертью Сэя – на осень было запланировано еще три крупных гонки, две из которых состоялось в Лейквуде – однако мир сток-каров потерял что-то очень важное. Билл Франс и Хэрли Тэйлор организовали гонку памяти Сэя, которая состоялась 2 ноября на «Лейквуд Спидвей» и передали 831 доллар его семье. Джеп Брогден выиграл заезд, в котором принял участие гонщик, о котором прежде никто не слышал – некий Ральф «Дурной Глаз» Ширли. На самом деле за этим именем скрывался ни кто иной, как находящийся в бегах Рой Холл, который приехал в Атланту отдать дань памяти своему товарищу. Также Раймонд Паркс на свои деньги заказал надгробный памятник для могилы Сэя в Доусонвилле, на котором был выгравирован потрет Ллойда за рулём своего «Форда».

Смерть Сэя вывела на первый план одну из наиболее негативных черт гонок сток-каров: их позорную криминальную репутацию. В те годы гонщики, в общем и целом, имели серьёзные проблемы в области имиджа. Как отмечал Крис Экономаки «гонки были оклевётанным спортом. Многие смотрели на участников заездов как на чокнутых хот-роддеров, пытающихся поубивать друг друга на треке». Ну а Смоки Юник в своём описании был более красочен: «Гонщики того времени имели социальный статус парий или прокажённых, такое же отношение было к водителям мусоровозов». Бутлегеры и лица вне закона, активно участвующие в автоспортивной жизни Пьемонта ещё больше принижали статус гонок. Растущий средний класс, изо всех сил старавшийся изменить репутацию Юга, прежде известного своей нищетой, испытывал больше всего негатива по отношению к гонкам сток-каров. «Эти люди не хотели иметь ничего общего с корнями Юга. Они запрещали своим детям слушать музыку хиллбилли и посещать гоночные соревнования», - говорил Хампи Вилер. – «И любой бизнес, связанный с гонками, также в их глазах был делом неправильным». В дополнение ко всему возникала ещё одна проблема. Большинство заездов проводилось по воскресным дням, что в штыки воспринимали баптисты и методисты, которые истово верили в святость Господнего дня. Во многих округах и муниципалитетах даже действовал закон, запрещавших проведение любых деловых мероприятий в воскресенье. Баптисты Юга в 1925 году приняли свой Завет, в котором заявлялось: «Господень день должен быть посвящён молению Богу, как в одиночестве, так и во время церковных служб. Следует воздерживаться от мирских развлечений и труда, исключение можно сделать только для дел важнейшей необходимости». В общем и целом, именно то, на чём делали упор промоутеры – создание грубого, рабочего имиджа гонок сток-каров – стало серьёзным заградительным барьером для их признания мейнстримом.

Через месяц после гонки памяти Сэя, соревнования получили ещё более ощутимый удар: японцы напали на Пёрл-Харбор и США вступили во Вторую мировую войну. Когда стало понятно, что участие в войне займёт много времени, и что от американского народа потребуются значительные жертвы, в том числе касающиеся производства и потребления стали, бензина и резины, мир автоспорта впал в спячку. Изначально этот процесс носил добровольный характер – никто никого не принуждал к отмене гонок, однако он начал носить массовый характер, когда в 1942 году президент «Индианаполис Мотор Спидвей» Эдди Рикенбакер отменил «Инди 500» в «интересах усилий, направленных на победу в войне». Многие трассы последовали этому примеру, а надежды тех, кто надеялся продолжать гоняться, разбились о приказ Кабинета оборонительного транспорта, который в июле 1942 года запретил автоспорт.

Этим ознаменовалось окончание первого этапа развития гонок сток-каров. Был заложен необходимый фундамент, на котором спорт смог начать строительство в послевоенные годы. Соревнования стали неотъемлемой частью индустрии развлечений во многих городах. Да, безвременно закатилась звезда Ллойда Сэя, но на смену ему готовились придти новые гонщики, в большинстве своём перевозчики виски, жаждавшие продолжить его дело на трассе и вне её. Ну а талантливые и креативные промоутеры, такие как Билл Франс, Джо Литтлджон, Майк Бентон и Брюс Томпсон были полны сил и желания продолжить расширение спорта за пределы Пьемонта. Однако самое важное, что у гонок сток-каров появилась огромная армия болельщиков, которая ждала не просто окончания кровопролитной войны, но возвращения оглушительного рёва моторов и впечатляющей борьбы неудержимых водителей бок о бок на грунтовых треках.

Продолжение следует.

Перевод книги "NASCAR по-настоящему" (The Real NASCAR, Дэниэль С. Пирс)
Издательство университета Северной Каролины, 2010