NASCAR Sprint Cup

Часть 1

Часть 2

Первые суперзвёзды Пьемонта

Двумя крупнейшими хэдлайнерами важных соревнований того времени были Рой Холл и Ллойд Сэй, а совсем не Билл Франс. Молодые, красивые, очень талантливые и абсолютно бесстрашные – полное олицетворение «рубахи-парня» местного фольклора. Эта парочка зажигала трибуны в любом городе, где им приходилось гоняться, хотя зачастую проблемы с законом оставляли их на продолжительное время за решёткой. Один из репортёров, работавших над материалом после победы Холла в сентябре 1939 года в Лейквуде, даже взял интервью у офицера полиции, который привёл целый список недавних столкновений Роя с местными стражами закона. Перед гонкой Холл был отпущен под залог в 500 долларов после предъявления обвинений в перевозке виски, также залог в 300 долларов был внесен в округе Декальб, где Холла арестовали за превышение скорости и безответственное вождение, и трижды по 500 долларов пришлось заплатить в округе Фултон за перевозку виски, превышение скорости и нарушение государственного закона об эксплуатации транспортного средства. Несмотря на всё это Холл выиграл две крупнейших гонки в регионе подряд – сначала осенью на «Лейквуд Спидвей», а в марте 1940 года в Дайтоне. «Атланта Конститьюшн» называла его вождение «демоническим». Когда его спросили, приедет ли он в Дайтону защищать свой титул Рой ответил: «Я непременно буду там, если доживу до того момента». Дожить-то Холл дожил, но повторить успех не смог, ибо почти весь год провёл в местах не столь отдалённых. Что касается Сэя, то после выигрыша гонки в День поминовения 1938 года в Лейквуде, он периодически приезжал на соревнования в последующие два года, но больше был занят своими «личными делами» и улаживанием неприятностей с законом.

На стороне Сэя и Холла было ещё одно преимущество, помимо водительских навыков и смелости, помогавшее им доминировать в гонках – наличие Раймонда Паркса и Реда Вогта. Безусловно, промоутеры соревнований в первую очередь преподносили отвагу гонщиков как ключевой компонент успеха, однако с первых дней автоспорта деньги и то, что они могли купить – были определяющим фактором. В самом деле, правда заключалась и продолжает заключаться в словах, которые легендарный механик Банджо Мэтьюс разместил над своим гаражом в Эшвилле, Северная Каролина: «Банджо. Здесь деньги покупают скорость. Насколько быстро хочешь ехать ты?». В случае с Сэем и Холлом Паркс предоставлял деньги, а Вогт – скорость. Именно Паркс заявил подготовленный Вогтом Ford V-8 Roadster 1934 года выпуска для Сэя на первую гонку сток-каров в Лейквуде, а впоследствии снабжал обоих гонщиков машинами на постоянной основе.

Паркс быстро стал одной из самых значимых фигур в гонках сток-каров того времени, так как именно его машины доминировали с конца 1930-х годов по начало 1950-х. Раймонд вместе с Джо Литтлджоном был одним из первых, кто формировал облик спорта больше своим финансовым участием, чем эпатажем, пусть они оба и доказали, что вполне могут считаться достойными гонщиками. Паркс вырос в бедной семье в округе Доусон, штат Джорджия, и оставил семью, чтобы работать на производстве и развозе виски под началом своего дяди в городе Лоуренсвиль. Уже через год он переехал в Атланту, где использовал наработанные связи, чтобы по-настоящему окунуться в этот бизнес. За одну ночь он перевозил до 60 галлонов виски на своем «Форде» 1926 года, зарабатывая 30-35 центов с каждого галлона. Будучи очень требовательным к себе, Раймонд, как правило, на середине своего маршрута останавливался у речки, доставал ведро с тряпкой, и наводил блеск на своём автомобиле. К 1932 году Паркс стал настолько успешным, что начал нанимать других для перевозки виски, а вырученные средства вложил в приобретение сервисной автостанции и магазина алкогольной продукции (полностью легального!) на Хэмпхилл Авеню в Атланте. Позднее он также создал компанию «Паркс Новелти», которая сдавала в аренду музыкальные автоматы, столы для бильярда, машины для продажи сигарет, а иногда и игровые автоматы с правленым алгоритмом. Однажды Паркс получил звонок из полиции, к ним попало пятнадцать игровых автоматов Раймонда, и ему предложили приехать и забрать их. Паркс отказался, заявив: «Я не дурак. Думаю, они наверняка что-то сделали с ними». Паркс также очень много заработал благодаря своей лотерее, известной в Атланте под названием «жучок», которая обеспечивала работой более чем сорок человек, собирающих заполненные билеты (заплатив 10 центов надо было внести трёхзначное число, которое, по мнению игрока, должно было выпасть при проведении лотереи) и раздававших призовые (пять долларов за угаданное число). К середине 30-х годов ежедневная выручка Раймонда составляла тысячи долларов. Ему пришлось отбыть девятимесячный тюремный срок в штате Огайо в промежуток с 1936 по 1937 год за организацию преступного сообщества, и по выходу на свободу он решил, что пусть самые рискованные дела ведут его заместители, а сам он стал просто обеспечивать финансирование.

По прежнему будучи задействованным в производстве подпольного виски, Паркс тесно подружился с другом детства Билла Франса – механиком Редом Вогтом, который переехал из Вашингтона в Атланту, и открыл собственный гараж. Вскоре после того как в 1932 году в продажу поступил Ford V-8 с нижнеклапанным двигателем, изобретательный и требовательный Вогт быстро стал признанным мастером по доводке этого мотора. У Реда была богатая клиентура, состоящая из тех, кто хотел, или кому было необходимо, иметь быстрые автомобили, включая значительное количество перевозчиков виски и полицейских. Гараж Вогта был, по словам журналиста Эда Хинтона, «нейтральной территорией, в своём роде Швейцарией для муншайнеров и тех, кто их преследовал». Однако не все клиенты Вогта получали одинаковые по качеству услуги. Как отмечает Сэм Пакард, работавший в гараже Реда, «Мы строили двигатели, и лучшие продавали бутлегерам, так как они платили наличными, ведь чеков от полиции ещё надо было дождаться». В задней части гаража Вогта размещалась скрытая, практически стерильно чистая комната, в которой он экспериментировал над двигателями «Форд», пытаясь выжать из них ещё больше мощности. Также он стал мастером по настройке шасси, улучшая управляемость автомобилей, и даже опрашивал перевозчиков виски об их маршрутах, чтобы надлежащим образом настроить машину. Именно поэтому переход Вогта к работе над гоночными автомобилями был естественным.

В 1941 году Холл и Сэй вступили в соревнования, обладая финансовой поддержкой Паркса и техническим гением Вогта вместе с двумя великолепно подготовленными купе «Форд», и как шторм пронеслись по трассам, выиграв девять из пятнадцати гонок, в которых принимали участие – Сэй выиграл пять, Холл четыре. Рой начал год со своей второй победы в Дайтоне, затем взял престижный заезд в Форт-Уэйн, штат Индиана, выиграл самую длинную гонку с самым большим призовым фондом – 200-мильник в Лэнгхорне, и завершил сезон победой в Спартанбурге. Сэй же сначала триумфально завершил заезд в Аллентауне (Пенсильвания), организованный Ральфом Хэнкинсоном, через месяц он победил в Хай-Пойнте, и следом устроил беспрецедентную серию, финишировав первым в трёх крупных гонках, которые уместились в промежуток в девять дней – в Дайтоне, Хай-Пойнте и Лейквуде.

Главным было даже не то, что Холл и Сэй выигрывали гонки, а то, как они выступали в них. Никто никогда не видел такой самоотдачи; эти двое приводили в восторг трибуны Дайтоны, зачастую проходя повороты на двух колесах. В состоявшейся 2 марта в Дайтоне гонке, которую он выиграл, Холл на протяжении первых 14 кругов обновлял рекорд трассы. В Спартанбурге он установил рекорд круга в квалификации и победил с преимуществом в несколько кругов, но самый впечатляющий случай произошёл в июне в Хай-Пойнте, когда Сэй отставал на семь кругов от лидера. Ослеплённый песком с трассы, Ллойд врезался в ограждение, от которого отскочил обратно на трассу, и там оказался на пути Билла Франса, который врезался в него сзади. После того, как Вогт и его механики осуществили ремонт, Сэй вернулся на трассу и сумел отыграть отставание, выиграв 150-мильный заезд. Ну а в августе 1941 года, всё в той же Дайтоне, Сэй стартовал 15-м, совершил впечатляющий прорыв в лидеры уже на первом круге и возглавлял гонку всю оставшуюся дистанцию.

Даже проигрывали Сэй и Холл по-особенному. 2 марта в Дайтоне Ллойд дважды опрокидывал свою машину и всё же финишировал седьмым, а в Лейквуде, в июле, его при попадании в аварию выбросило из машины, и он едва не очутился в озере, что занимало территорию инфилда. Когда же 24 июля Холл пытался угнаться за Сэем в Дайтоне, он так жёстко приземлялся после прохождений виражей на двух колёсах, что рама его автомобиля просто-напросто поломалась, и ему пришлось сойти с дистанции. В самом деле, побеждали ли Сэй и Холл, или проигрывали, гонка с их участием была самым настоящим зрелищем. Когда Франс уже был на пенсии, во время одного интервью его спросили, кого он считает лучшим гонщиком в истории. Большой Билл ответил: «Тот паренёк из Джорджии. Он мог проходить северный поворот трека в Дайтоне на одних лишь правых колёсах, так что машина выглядела так, что вот-вот перевернётся. Я никогда не видел ничего подобного, ни до, ни после. Этого паренька звали Ллойд Сэй».

Как рекламировались гонки

Успех и развитие гонок сток-каров в предвоенные годы были результатом не только харизматичности перевозчиков виски и интересности гонок. Спорт также получал немалую выгоду благодаря талантам профессиональных, опытных промоутеров, в особенности Ральфа Хэнкинсона, Сэма Нуниса, Майка Бентона и Брюса Томпсона. Билл Франс, Сэм Райс, Джо Литтлджон, Алвин Хокинс – ещё один гонщик из Спартанбурга, ставший впоследствии одним из сподвижников Франса и организатором гонок на «Боумэн-Грэй Стэдиум» - все они переняли навыки ведения бизнеса от этих первопроходцев. Чтобы собрать полные трибуны, промоутеры использовали самые различные приёмы, автором которых чаще всего был Хэнкинсон и его организация. «Было очень много нечестной игры при продвижении заездов», - вспоминал Крис Экономаки, - «а если сказать прямо, то вообще вранья». При рекламе гонки перво-наперво требовалось за семь-десять дней до старта отправить в редакции газет и журналов специального агента. Экономаки описывал такого агента, как «скользкого типа, очень помпезного, шумного, хамоватого и настырного», который обычно носил гамаши и курил большую сигару. Сначала он заглядывал в офисы местных газет, где заносил редактору спортивного отдела конверт, в котором было достаточно денег, чтобы обеспечить помощь издания в нагнетании интереса к заезду. Естественно, что материалы, размещаемые в газетах незадолго до гонки, чаще всего являлись перепечаткой пресс-релизов, которые разносил всё тот же агент. Статьи в те дни обычно возвещали о невероятных скоростях автомобилей; рекордах, которые непременно будут побиты и «фантастических гонщиках, обманывающих смерть».

Организаторы также придумывали дополнительные развлечения, чтобы собрать народ на гонку. Майк Бентон на «Лейквуд Спидвей» приглашал к участию водителей-женщин, устраивал боксёрские поединки и даже конкурсы красоты. Зачастую основному заезду предшествовали специальные гонки только для местных участников, иногда они рекламировались как первенство города или штата, их целью было, естественно, «разрешить спор, кто же является лучшим» в Южной Каролине, Джорджии, Атланте или, допустим, Шарлотт. Перед гонкой в День поминовения 1941 года на полумильном треке «Спартанбург Фэйрграундс» Джо Литтлджон организовал забег длиной в один круг для военнослужащих с ближайшей армейской базы, а также предложил скидку в 50% на билеты для тех, кто придёт на гонку в военной форме. Почти каждое соревнование в то время именовалось чемпионатом мира, региона или штата. Так как ни о каком санкционирующем органе, равно как и об очковой системе не могло идти и речи, любая гонка имела право на такую громкую вывеску, и промоутеры даже использовали титулы, выигранные в заездах, организованных их конкурентами, чтобы рекламировать гонщиков на своих соревнованиях.

Практически всегда промоутеры обещали зрителям, что они не будут страдать от пыли, и на самом деле принимали меры, чтобы этого избежать, поливая покрытие трека водой или посыпая его хлористым кальцием, но эти меры могли носить только временный характер, так что, несмотря на это, как отмечал обозреватель «Атланта Конститьюшн» в 1941 году, описывая гонку, «припаркованные машины были все засыпаны песком, а припорошённая публика окрасилась в ржавый цвет». Голодные до зрелищ зрители, однако, ничего против этого не имели, и воспринимали это неудобство, как часть веселья.

Также неизменным был приём в рекламе гонки, когда подчеркивалась неизбежная опасность автомобильного спорта. Крис Экономаки, рассказывая о том, как он обучался продвижению заездов у Нуниса, отмечал: «Именно так это всё и преподносилось. Опасность была частью гонок, и неизменной составляющей диалога были гонщики, встречающие смерть в каждом вираже». Акцент делался и на то, что зрители практически гарантированно должны увидеть как минимум одну зрелищную аварию. Некоторые журналисты постоянно отмечали количество столкновений в заезде и называли водителей, отметившихся особенно красивой аварией, «королями разрушения». В репортажах с трасс почти клише стали такие выражения, как «машины были раскиданы по всему треку в виде металлолома» или «прорвался через ограждение». Промоутеры в свою очередь, делая акцент на опасности заездов, называли гонщиков «сорвиголовами», «безумцами» или «безбашенными» и не забывали напомнить, что, как правило, они выходили из аварий без серьёзных травм. В своей статье, предваряющей рассказ о гонке в День поминовения 1939 года в Лейквуде «Атланта Конститьюшн» сообщала своим читателям: «Три эвакуатора и две машины скорой помощи были пригнаны к треку, так как гонки сток-каров известны своими зрелищными авариями с переворотами, однако в которых гонщики, удерживаемые в кабине ремнями безопасности, остаются невредимы».

Аварии в гонке зачастую находили своё отражение в газетных заголовках, или же на них делался особый акцент. Рассказывая о первой гонке сток-каров под искусственным освещением, издание «Гринсборо Дейли Ньюс» начало свою статью с кричащего заголовка: «Джонни Граббс выигрывает автомобильную гонку, а две машины врезаются в стену». «Спартанбург Геральд» назвала свой репортаж о заезде в ноябре 1941 года «Столкновения оживили шоу», добавив под двумя фотографиями разбитых машин выделенный жирным шрифтом подзаголовок: «Аварии щекочут нервы публике». В свою очередь газета «Шарлотт Обзёрвер» начала статью о первой гонке в городе шапкой «Разбитые вдребезги машины добавили волнения». В Лейквуде, чтобы создать дополнительную шумиху по поводу риска, который несут гонщики, любой, кто заходил на территорию трека в день проведения заезда, должен был подписать бумагу, гарантирующую, что человек сам несёт ответственность за любой понесённый им ущерб.

Хотя в гонках сток-каров, в отличие от других гоночных дисциплин (в особенности гонок миджетов) дело большей частью обходилось без последствий, иногда участники заездов получали серьёзные травмы. И-Си Стоктон в декабре 1939 года в Лейквуде совершил зрелищный переворот, в ходе которого сломал ключицу. Там же, в мае 1941 года, Фонти Флок попал в больницу с сильным сотрясением мозга. Он попал в такую страшную аварию на задней прямой, что маршалы трека нашли его ботинки в 80 метрах от места происшествия. Рубашка Фонти была разорвана в клочья, а в шлеме была пробоина размером с яблоко. Флок покинул трассу с ранениями, которые словно были нанесены бритвой. Всё там же, в июле, ослеплённые пылью гонщики устроили завал, врезаясь друг в друга, заработав рваные раны, ожоги и выбитые зубы.

Известно и о смертельном случае. Элдридж Тэдлок из Норфолка, штат Виржиния, погиб от полученных травм на трассе «Хай Пойнт Спидвей». Авария случилась во время разогрева перед главной гонкой дня, когда правое переднее колесо на машине Тэдлока оторвалось – обычное дело в те времена – и автомобиль на большой скорости совершил несколько кульбитов. Невезучего гонщика выбросило через лобовое стекло, и машина приземлилась на него сверху, нанеся смертельные повреждения голове и грудной клетке. «Хай Пойнт Энтерпрайз» разместила фото разбитого автомобиля рядом с изображением победителя гонки Хэрли Тэйлора. Заголовок гласил: «Смерть и чемпион». Как ни цинично это звучит в наши дни, но такие страшные аварии и даже смерти были важной составляющей рекламы гонок сток-каров на заре их истории.

Чтобы ещё более улучшить наполнение заезда, промоутеры нанимали талантливых комментаторов, чтобы поддерживать интерес зрителей во время заезда. В конце 1930-х – начале 1940-х годов компания «Монтгомери Уорд» приглашала на треки таких комментаторов, оплачивая их труд из своего бюджета. Естественно, делалось это не из альтруистических побуждений, а для рекламы производимых компанией покрышек. Опытные промоутеры прекрасно понимали, что на восприятие болельщиком гонки может повлиять не только увиденное им на трассе, но и то, как комментатор описывает события. Сэм Нунис – комментатор и агент Ральфа Хэнкинсона по связям с прессой в то время – инструктировал своего юного протеже Криса Экономаки, что рассказывать о гонке надо таким образом, чтобы люди, покидающие трибуны после финиша, верили, что они посмотрели более интересную гонку, чем это было на самом деле. Нунис, бывало, стоял в комментаторской вышке, чаще всего во время скучного заезда, и кричал комментатору: «Продавай это!». Это было частью той самой хитрой рекламной игры, и Экономаки замечательно усвоил урок. Комментируя гонку в Дайтоне в начале 50-х, Крис обнаружил, что гонка становится невыносимо скучной – машины просто следовали друг за другом, и обгонов почти не было. Так как из-за длинных прямых зрители в поворотах не могли видеть то, что происходило на другом конце трассы, Экономаки, на вышке и вооружённый биноклем, возвещая о событиях заезда для собравшихся в северном повороте, начал импровизировать. «Да, я вижу через свой бинокль, как перед южным поворотом Фонти Флок обгоняет Кёртиса Тёрнера – у нас новый лидер!» Естественно, ничего такого не происходило, но зрители-то об этом не знали. Экономаки продолжил рассказывать им о том, что было вне их поля зрения, значительно приукрашивая события. «Правые колёса Тёрнера – в Атлантическом океане, он снова выходит вперёд!» Требовалось только «вовремя вернуть гонщиков на исходные позиции, пока они снова не появятся перед зрителями». После гонки Крис подслушал, как один болельщик восхищённо рассказывал своему товарищу о том, насколько ему понравилась гонка, при этом добавляя: «В следующем году я буду сидеть в южном повороте. Там происходят все обгоны».

Продолжение следует

Перевод книги "NASCAR по-настоящему" (The Real NASCAR, Дэниэль С. Пирс)
Издательство университета Северной Каролины, 2010