NASCAR Sprint Cup

С ДЬЯВОЛОМ В ПОПУТЧИКАХ

 Neal Thompson

Driving with the Devil: Southern Moonshine, Detroit Wheels, and the Birth of NASCAR

Three Rivers Press, New York, 2006

Глава 5

«Оргия пыли, виски и шума»

 «Юг явил нам политиков и солдат, плантаторов и докторов, адвокатов и поэтов, но не явил нам инженеров и механиков. Пусть янки выбирают такие низкие призвания» – Маргарет Митчелл

На протяжении первых десятилетий своего существования, автомобили оказали на американское общество и его культуру такое же влияние, что и появление компьютеров много лет спустя – они изменили жизнь людей, но никто не понимал, как, чёрт возьми, это работает. И именно поэтому автомеханик – словно шаман, способный открыть, интерпретировать и использовать внутренние секреты машины – стал младшим божеством. Заболевшая автомобилями молодёжь собиралась у гаражей, курила сигареты и обсуждала кулачковые валы и ход поршня. В этих гаражах культура муншайна и культура автомобиля соединились, словно в химической реакции, и превратились во что-то абсолютно новое. Именно это произошло в Атланте, на Спринг-стрит, где без перерыва курящий Ред Вогт, как всегда, находился у машины, окунув свою рыжую голову в моторный отсек «Форда», в то время как Сэй, Холл и другие юноши ожидали вердикта своего мудреца.

Луис Джером «Ред» Вогт родился в Вашингтоне в 1904 году. Уже в возрасте 12 лет он устроился на свою первую работу в местный дилерский центр «Кадиллака», где его тут же захватили тайны двигателя внутреннего сгорания. Вогту также очень нравилось его рабочее место – чистые бетонные полы, стальные инструменты. Ред быстро понял, что у него есть определённый талант к работе с механизмами. Уже в 16 лет он был повышен до старшего механика, и это привело к тому, что дюжему юноше пришлось конфликтовать со своими старшими коллегами, не желавшими получать распоряжения от прыщавого мальца.

Отец Вогта, которого все звали Лоуи, занимал должность в государственном печатном дворе в округе Колумбия, и юный Ред, унаследовавший рыжий цвет волос от своей матери Каролины, с трудом смог увильнуть от той же самой карьерной тропинки. Родители Вогта были друзьями семьи Франс, и однажды у них в гостях пятилетний Ред спросил, почему у миссис Франс такой большой живот. Отец Реда объяснил, что она проглотила арбузное семечко, и теперь арбуз растёт внутри неё. Когда Билл Франс появился на свет, Ред называл его не иначе как «Арбуз». Тогда и началась эта сложная, но очень важная дружба, длившаяся восемьдесят лет, одному она принесёт богатство, а другому – страдания.

В отрочестве Билл Франс работал механиком в местном дилерском центре «Форд», как раз в то время, когда Вогт работал на «Кадиллак». Билл и Ред вместе в уик-энды путешествовали в поисках мест, где проводились гонки, чаще всего это были деревянные треки в Лореле, штат Мэриленд, Алтуна, штат Пенсильвания и Атлантик-Сити, штат Нью-Джерси. Иногда Франс тайком гонялся на «Модели Т» своего отца, и тот всё удивлялся, что покрышки так быстро приходят в негодность.

Вогт предпочитал мотоциклы, особенно те классические модели марки «Индеец». Гоняться на них по крутому бэнкингу было всё равно, что ездить внутри дуршлага. Скорости были просто невероятными, как и количество щепок. Во время одного из заездов Вогт потерял управление и улетел в столб заграждения, врезавшись в него лицом. В результате Ред потерял большинство своих зубов и всю оставшуюся жизнь носил вставные зубы. Ещё одна потеря управления обернулась тем, что вся кожаная амуниция Вогта была разодрана в клочья: когда он, вылетев из седла, наконец остановился, на нём было одето немного больше, чем шлем и ботинки. Три месяца Вогт мучился в больнице, и в его теле навсегда остались крупные занозы.

Во время лечения он познакомился с медсестрой-волонтёром по имени Рут, которая выходила Реда. Она была родом из богатой семьи, бегло говорила по-французски и начала обучение, чтобы попытаться построить карьеру в стремительно развивающейся косметической индустрии. В то время мускулистый байкер в кожаной куртке казался мужчиной её мечты, и когда Ред сообщил, что переезжает в Атланту, Рут согласилась уехать с ним.

В 1927 году Ред и его будущая невеста поехали на юг, и, добравшись до Атланты, первое время жили в отеле. То, что Вогт приехал в самый разгар Сухого закона, оказалось очень удачным моментом. Индустрия по производству подпольного алкоголя отчаянно нуждалась в механиках с прогрессивным мышлением. Всю первую неделю Ред встречался с различными банкирами, пока не убедил одного из них ссудить ему сотню долларов, чтобы он мог купить инструменты и арендовать гараж. Также он познакомился с известным бутлегером Пичтри Вильямсом, который хотел, чтобы Вогт работал с автомобилями его подчинённых.

Героем Вогта и образцом для подражания был Генри Форд. Ред даже создал себе такую же репутацию, как и Форд: одержимого, скрупулезного механика со стальной волей и одновременно своенравного и требовательного начальника. Необходимость в качественном обслуживании автомобилей заманивала перевозчиков виски из северной Джорджии на угол Спринг-стрит и Линден-авеню, где Вогт вскоре стал их самым надёжным союзником.

Помощники шерифа и федеральные агенты также заезжали в гараж Вогта, но у того был принцип, который он использовал всю свою жизнь: деньги равны скорости. «Бутлегеры платили лучше, чем те, кто работал на государство», - говорил Вогт. Так что нетрудно догадаться, чьи машины получали больше внимания. «У нас были деньги и всякие технические секреты, ни того, ни другого не было у шерифа», - говаривал один известный муншайнер, впоследствии ставший гонщиком НАСКАР.

Хитроумные механики зачастую все усилия сосредотачивали на маскировке и хитрости. Одни выдирали задние сиденья из автомобилей и устанавливали на их месте 250-галлонные канистры. Другие превращали катафалки в машины для перевозки виски, что позволяло устраивать так называемые «алкогольные похороны», когда по дороге следовала целая вереница чёрных автомобилей. Методы Вогта были более прямолинейными: он просто работал над тем, чтобы машины Генри Форда были достаточно прочны, чтобы перевозить 200 галлонов виски, и достаточно быстры, чтобы избегать преследования всё растущего количества федеральных агентов.

Естественно, Вогт быстро добился благосостояния. Он настолько разбогател, что на деньги, полученные от перевозчиков виски, уже спустя несколько лет перевёз всю свою семью – Рут и двух детей, мальчиков, появившихся на свет в 1932 и 1934 годах – в огромный дом в пригороде под названием Ист-Лейк, где семья Вогт даже содержала нескольких слуг. Слово о механических талантах Реда распространилось далеко за пределы муншайновых кругов. Участники «500 миль Индианаполиса» искали его помощи, и он каждый год в мае уезжал в Индиану, чтобы работать на всём протяжении великого автоспортивного события.

С огромными ручищами и не менее огромной грудной клеткой, а также очень жёстким рукопожатием, Вогт, казалось, постоянно сражается, иногда открыто, иногда скрытно. От своих работников, многими из которых были негры (большая редкость в сегрегированной Атланте), он требовал точности и уважения. Со своими сотрудниками по прозвищу Дьякон и Полпинты он иногда обращался как с собаками, но при этом он хорошо им платил, и те были лояльны к нему. Вогт гордился своим германским происхождением, считая немцев лучшими инженерами в мире, но при этом позволял себе расистские и антисемитские высказывания, выражая, также, симпатию Гитлеру. Аналогичные чувства навсегда очернили образ Генри Форда, которого Гитлер однажды назвал «лидером фашистского движения в Соединённых Штатах»

Вогт, как и Форд, бросил учёбу в достаточно раннем возрасте, он одновременно гордился отсутствием образования, но при этом очень чувствительно к этому относился. Однажды Аптон Синклер заметил: «Генри Форд всю жизнь оставался тем же человеком, что появился на свет: супермехаником с разумом деревенского мужика». То же самое можно было сказать про Вогта, который, к тому же, чрезвычайно гордился быть конфедератом. «Я – южанин, - говорил он. – Не смейте называть меня чёртовым янки».

Он не обладал достаточно острым умом для ведения бизнеса, и ему очень повезло, что супруга вела финансовую отчётность, собирая деньги с клиентов и выплачивая жалование сотрудникам. Бутлегеры звали Рут «Мамой», но если они не платили вовремя, то её гнев был ужасен, и из уст в уста передавалось, «какой же тиранской сукой она может быть».

Вогт также был жестоким и непредсказуемым человеком – напряжённым и тихим, как тетива лука. Он мог быть вежливым и обходительным с женщинами, но при этом не умел вести себя в обществе, болезненно реагировал на недостаток образования, и в целом, не любил людей. Друзей у него также было очень мало. Как отец он был «ужасен, он вёл себя совершенно неправильно», - вспоминал его сын Том. Ред крайне мало времени проводил с детьми, а когда им исполнилось четыре года и шесть лет соответственно, он отправил их в Военную академию Джорджии. «В семье он был недоброжелательным, злым, враждебным и жестоким человеком», - говорит Том Вогт.

Когда Раймонд Паркс поближе узнал Вогта, он с содроганием смотрел, как Ред относится к своим жене и детям. Но при этом он видел в нём кое-что ещё. Будучи его единственным настоящим другом, Раймонд мог не обращать внимания на недостатки Вогта и принимать его только лишь за его великолепный дар, благодаря которому Паркс и нашёл Реда. Подобно научному гению Вогт не обращал никакого внимания на то, что было свойственно другим людям. Но зато он знал всё об одном, знал лучше, чем кто бы то ни было в Атланта. Он знал всё о скорости.

***
Скорость была очень ценным товаром в Атланте 1930-х годов. Чаще всего она принимала обличье купе и седанов «Форд», снабжённых моторами V-8. Эти автомобили сходили с конвейеров местного завода и составляли основной предмет заботы Реда Вогта в то время.

«Форд V-8» завоевал верность многих бутлегеров, и эти лояльные к марке люди собирались у дверей гаража Вогта, обмениваясь за фляжкой виски историями о федеральных агентах, и обсуждая двигатели и покрышки, скорость и тактику. Эти южане, околачивавшиеся у рабочего места живой легенды, очень напоминали своих ровесников с Севера и Среднего запада, которые осаждали баскетбольные площадки или бейсбольные стадионы. А внутри Вогт разбирал двигатели, настраивал заводские детали, добавлял усиленные запчасти от хот-родов, заказанные в Калифорнии или Филадельфии, или же находил применение собственным творениям, после чего мотор собирался заново.

Среди наиболее преданных клиентов Вогта были Ллойд Сэй и Рой Холл, но и другие муншайнеры (а потом и будущие гонщики НАСКАР) находили путь к станции Реда. Вогт спрашивал их: «По каким дорогам вы ездите?» «Как много галлонов перевозите за один рейс?» После этого он подстраивал свои модификации под конкретные маршрут и загрузку. Точно так же, как навыки езды по ночным трассам помогли перевозчикам виски во время соревнований на грунтовых треках, так и способности Вогта заставить фордовские моторы работать за пределами их заводских ограничений сделали его одним из первых и лучших гоночных механиков своей эпохи, одной из движущих сил спорта.

Информация о технических способностях Реда уже дошла до муншайнового короля Атланты Раймонда Паркса, и тот вскоре доверил механику автомобили своих перевозчиков виски. Паркс платил Вогту либо еженедельно, либо раз в две недели, чтобы тот поддерживал машины в надлежащей форме. Жена Реда Рут зло ворчала на Раймонда, если тот запаздывал с платежом хотя бы на день. Кое-кто подозревал, что супруга Вогта была одной из причин, по которой тот так много времени проводил в гараже, и действительно, пара вскоре развелась. Станция Вогта была открыта 24 часа в сутки, так гласила неоновая вывеска у главного входа. Иногда Ред работал несколько дней подряд, ухватывая короткий сон то здесь, то там, иногда просто отключаясь, лёжа на спине под днищем автомобиля. Если сотрудник пинал ногу Вогта, спрашивая «Ред, ты спишь?» тот мгновенно просыпался и кричал на него из-под машины: «Чёрт побери, нет, я не сплю. Живо за работу!»

Когда Ред чувствовал, что достигал предела, он возвращался домой и спал без перерыва 15 часов, затем возвращался в гараж и снова работал без передыха три дня кряду. Он сражался с усталостью своей излюбленной диетой: кофе, шоколад, сигареты и кока-кола. Постоянное курение привело к тому, что два пальца на его правой руке, которыми он держал сигарету, пожелтели. Зимой он отапливал свой гараж вёдрами с горящим углем и печкой, к которой он прикрепил кран, с которого в огонь капало использованное моторное масло. Бока печки раскалялись докрасна, а стоял на ней котелок с сильным густым кофе. Сердитый пёс Вогта, боксёр по имени Бадди, часто спал возле пылающей печи.

Со временем Вогт построил секретную комнату в задней части своего гаража, за ложной стеной. В этой комнате он экспериментировал с двигателями бутлегеров. Ред знал, что федералы следят за его гаражом, и он не горел желанием быть застуканным агентом, когда он работает над машиной Роя Холла или Ллойда Сэя.

В то время как личные качества Вогта порой оставляли желать лучшего, его внешний вид был просто образцовым. Он каждый день одевал ту же самую униформу: белые штаны, белая футболка и белые носки. С аккуратной причёской и в ослепительно белой одежде он всегда выглядел до невозможности чисто. Единственным признаком того, что он был механиком, были тёмные пятна у карманов и грязь под ногтями. Белая форма была ярким проявлением его кичливости и одержимости. Точно такой же была и организация его рабочего пространства: все инструменты были аккуратно сложены в ящиках и на полках, словно музейные экспонаты. Он заставлял своих работников регулярно их полировать, а также мыть полы; не считая случайных сигаретных окурков, гараж всегда был идеально чист. Ред даже заставлял своих сотрудников менять комбинезоны, если видел, что те стали излишне грязными.

Помешанность Вогта на чистоте была не простой манией. Это было его секретное оружие, и будущие поколения механиков пошли по его стопам. Оказалось, что чистый двигатель работает дольше и с большей производительностью. В некоторых комнатах его автостанции было даже запрещено пользоваться тряпками, так как Ред опасался, что волокна попадут в один из моторов и окажут своё пагубное влияние. Как обычно, Вогт опережал своё время. И в хронологии истории американского автоспорта его появление случилось в идеальный момент.