NASCAR Sprint Cup

С дьяволом в попутчиках. Глава 4 (окончание)

С ДЬЯВОЛОМ В ПОПУТЧИКАХ

NealThompson

Driving with the Devil: Southern Moonshine, Detroit Wheels, and the Birth of НАСКАР

Three Rivers Press, New York, 2006

Глава 4

Разворот бутлегера (окончание)

За 13 лет действия Сухого закона федеральные агенты закрыли 340 тысяч винокурен и арестовали почти миллион человек, и даже после того, как запрет на алкоголь был снят, яростное преследование тех, кто производил необлагаемый налогом виски, привело к тому, что в тюрьму попало множество бутлегеров. На протяжении 1920-х и 1930-х годов Джорджия занимала первое место как по количеству изъятого алкоголя, так и по арестам, и если жестокие похождения Ала Капоне получали широкое освещение в прессе, то в то же самое время через Атланту по-тихому проходило больше бутлегерского виски, чем в любом другом городе Соединённых Штатов.

И, конечно же, не обходилось без кровопролития. За время Сухого закона было убито 126 федеральных агентов. Некоторых из них застрелили во время рейдов на винокурни, как минимум один погиб, будучи выброшенным муншайнером из машины. Некоторые погибали совсем уж странной смертью, обвариваясь в чане с кипящей кашей, или же задыхаясь в испарениях бродящей кукурузы. Один агент был сильно покалечен, когда на автомобиле бутлегера отказали тормоза и тот на полном ходу врезался в блокпост.

Муншайнеры также получали страшные травмы или погибали жестокой смертью. Известно, что один шериф из Южной Каролины застрелил несколько пойманных им бутлегеров, также много перевозчиков виски сгорели заживо, когда их машина переворачивалась в случае неудачной попытки разворота бутлегера, и перевозимый ими груз воспламенялся. Именно об этом пел Роберт Митчум в заглавной песне, которую он написал для классического фильма про муншайнеров «Дорога грома»: «Покинул он дорогу, мчась под девяносто, тут нечего больше сказать. Дьявол забрал и виски, и храброго парня в придачу».

Однако в некоторых регионах не обходилось без братского аспекта в этих мрачных битвах. Когда известный журналист Эрни Пайл провёл день с налоговым инспектором из Теннеси, он писал об удивившем его взаимном уважении, которое обе стороны питали друг к другу. Инспекторы и муншайнеры узнавали имена друг друга и членов семей. Федеральный агент мог арестовать человека и отправить в тюрьму на два года, а потом помогал ему найти работу, дом или даже подружку. Некоторые муншайнеры называли своих детей в честь инспекторов, которых они не только боялись, но и которыми втайне восхищались. Естественно, что данное противостояние находило своё отражение даже в играх детей. Вместо традиционных «ковбоев против индейцев», мальчишки в Доусонвилле играли в «бутлегеров и агентов». Иногда им приходилось кидать монетку, чтобы определить, кто же будет играть завидную роль перевозчиков виски, таких как Ллойд Сэй и Рой Холл.

В конце 1930-х годов начались изменения в правилах другой, настоящей, игры. Налоговые агенты становились всё многочисленнее и умнее, что привело к тому, что механикам, работавшим с машинами перевозчиков виски, пришлось повысить уровень своей изобретательности. Машины стали быстрее, а перевозчики – мастеровитее. Великая Депрессия немного ослабла, и у южан завелись дополнительные деньги в карманах. Им хотелось потратить их и повеселиться. Эти изменения происходили в Доусонвилле или Атланте, или даже на дорогах, соединяющих эти два города. Так появились предпосылки для гонок сток-каров. Этот период, начавшийся в 1938 году, был как ложбина между двух возвышений: Депрессия отступала, а Вторая мировая война наоборот поднималась, чтобы вскоре нахлынуть на Америку.

Но прежде, чем это случилось, на протяжении трёх захватывающих лет, южане, которым повезло жить рядом с ярмарочными площадями или гоночными треками, наслаждались побочным продуктом муншайна и его верного друга «Форда». Во главе всего этого находились двоюродные братья из Доусонвилля по имени Ллойд и Рой – парни умевшие гонять как черти, и при этом жившие, чтобы хвалиться этим.

***
Пионеры НАСКАР впоследствии заявляли, что Сэй был абсолютно бесстрашным и, как подтвердил один почтительный инспектор, он являлся «вне всяких сомнений лучшим водителем своего времени». Один из федеральных агентов говорил, что восемь раз в своей карьере ловил Сэя, но для этого ему приходилось простреливать его покрышки. Есть такая популярная байка про Ллойда. Как-то его остановила полиция. Виски в машине не было, и офицер выписал штраф в десять долларов за превышение скорости. Сэй вручил двадцать, объяснив, что платит авансом и за своё обратное путешествие. «Может, вы позволите мне проскочить?» – спросил он.

Инспекторы терпели Сэя, потому что он общался с ними уважительно, был вежлив и даже застенчив. Ллойд выглядел как хороший парень, случайно оказавшийся вовлечённым в опасную игру, к которой у него был прирождённый талант. Если бы речь шла о футболе, а не бутлегерстве, то Сэя можно было бы назвать квотербеком. Рой Холл же, с другой стороны, был прирождённым лайнбекером, более смелым и безрассудным, чем Ллойд.

Налоговые агенты также восхищались талантами Холла, один из них даже зашёл настолько далеко, что назвал его гением. Но при этом они боялись этого парня до смерти.

Самым главным для Холла было – тщательно упаковать перевозимый виски. Его агрессивный стиль вождения был губителен для стеклянных банок, и их даже не спасало оборачивание в бумагу или сетку-авоську, хотя для большинства перевозчиков виски этого было достаточно. Рой всё равно очень сильно рисковал разбить драгоценный груз, и именно поэтому он предпочитал более тяжёлые жестяные емкости, каждая объемом в галлон. Такие банки связывались бечёвкой – шесть в ряд, и, таким образом, получался так называемый шестигалонный «кейс». Холл мог разместить в багажнике и на заднем сиденье своего «Форда» до двадцати таких кейсов.

Путь от Доусонвилля к югу в Камминг был особенно опасен. Шоссе №9 было полностью грунтовым, оно извивалось змеёй и каждую ночь «кишело законом», по выражению одного перевозчика виски. Дренажные канавы, заполненные красной грязью, крались по обочинам, а во время сильных дождей они превращались в реки из оранжевой жижи. Высокие сосны неясно вырисовывались в каждом повороте дороги, прорезающей тёмно-медную борозду в холмах.

Тактика Холла была проста, как два пальца. Выбравшись за город, он выжимал педаль акселератора и избегал тормозить. Изгибы Рой просто-напросто срезал. Если поворот был левым, он сначала уходил далеко вправо, оставаясь в дюйме от кювета, затем резко выворачивал руль влево, выписывая высокую арку. Вот здесь законы физики уже подвергались сомнению.

Галлон виски, в зависимости от своей крепости, весил примерно шесть фунтов, жестяная ёмкость добавляла ещё один-два фунта. Перевозить 120 галлонов было всё равно, что путешествовать с четырьмя толстяками на заднем сиденье. Вот и посчитайте. Полтонны алкоголя плюс триста фунтов весит сама машина, всё это движется на скорости восемьдесят миль в час и пытается вписаться в 90-градусный поворот, спускающийся влево. Добавьте к этому неровное грунтовое покрытие под колёсами, и мы получим «Форд», который должен сорваться с дороги, улететь в кювет и взорваться. Но Холл блистал именно в такие моменты, и то, как автомобиль вписывался в вираж, показывало, почему муншайнеры являлись прирождёнными гонщиками.

Держа руки внизу рулевого колеса, Холл буквально забрасывал автомобиль в поворот, подкручивая баранку в сторону виража. Когда он понимал, что машина начинает скользить, Рой нажимал на газ, не на тормоз, ускоряясь в середине поворота – машина двигалась вперёд в заносе. Когда задний мост уходил слишком далеко, Холл дёргал руль в направлении заноса: вправо, если поворот был левый и, соответственно, наоборот, в противном случае машина бы вылетела с дороги. Если Рой рассчитал всё абсолютно верно, то когда его «Форд» достигал обочины, геометрия и сила тяжести сливались в идеальной синхронии. Покрышки каким-то образом удерживали сцепление с грунтом, импульс заноса смещался вперёд, Холл выравнивал автомобиль и мчал вперёд. До следующего виража.

Рой таким образом сжёг много покрышек. Один механик из Атланты говорил, что Холл просто не знал, что такое тормоз. Налоговые агенты не могли за ним поспеть. А когда пытались, то иногда жалели, что ввязывались в это дело.

Как-то ночью, два агента заметили гружёный «Форд» купе, двигающийся в южном направлении из городка Тейт в Атланту. Агенты начали преследование, следуя за купе по извилистому Шоссе №5. Ночь была тёмной, а машина отрывалась. Федерал, который находился за рулём, не очень хорошо знал дорогу, ошибся в одном из поворотов и вылетел в кювет. Автомобиль стражей закона врезался в кучу мраморной крошки, сваленную там, и в результате одного из агентов выбросило из машины прямо на острые камни, удар о которые отправил его в нокаут; его коллега также пострадал, но смог вызвать подкрепление по радио, а затем ждал помощи рядом со своим партнёром, который находился без сознания. Когда прибыла вторая машина с агентами, они подумали, что их товарищи свежевали рысей – настолько окровавлены они были.

Купе, тем временем, обогнул холм и спустился вниз, через «эски» водитель проскакивал на полной скорости, можно было видеть, как он крутит руль влево-вправо, влево-вправо. Только после того, как машина выбралась на асфальт, что означало близость Атланты, водитель позволил себе немного сбавить скорость, убедившись, что хвоста нет.

Пострадавший налоговый агент пролежал без сознания два дня. На второй день в палату прибыл огромный букет, к которому была прикреплена карточка с единственным словом: «Купе». Позднее агент узнал, что цветы послал его беглец. Рой Холл.

***
Асфальт и мощёные спидвеи всё ещё ждали в будущем: гонки сток-каров на асфальте не начнутся до 1950 года, когда НАСКАР будет существовать уже на протяжении трёх лет. В конце 1930-х годов гоночные треки Юга, как и дороги к северу от Атланты, были красноглиняными.

Это была не глинистая кофейного цвета почва, обычно понимаемая как «грунт». Земля Северной Джорджии была такая же уникальная, как и её жители. Она блестела, словно новенькая монетка, была богата глиной и имела оранжево-красный цвет благодаря высокому содержанию в ней железа. Гоночные треки, которые вскоре стали ареной борьбы муншайнеров, имели именно такое покрытие: две красных прямых и четыре красных поворота, каждый из которых - уменьшенная версия поворота из Доусонвилля в Камминг. Правда эти виражи проходились не в ночное время, не с полутонной виски в кузове и без агента с пистолетом в преследователях. Будущие гонщики НАСКАР, которые, как и Холл с Сэем, отточили свои навыки как перевозчики виски, позднее признавались, что гонки на асфальтированных овалах были гораздо менее сложной задачей, нежели развоз алкоголя по ночам; и что ни один трек не мог напугать их так же, как езда в 120 миль в час по узкой дороге, немногим более широкой, чем их «Форд».

Люди, подобные Холлу и Сэю жили полной жизнью на таких дорогах, но, несмотря на их прирождённые таланты, только этого было недостаточно, чтобы оказаться в гоночном мире. Для этого им нужна была техника, соответствующая их способностям. Им требовались «Форды», такие же безукоризненные, как и они сами. Им был нужен маг.