NASCAR Sprint Cup

 С ДЬЯВОЛОМ В ПОПУТЧИКАХ

Neal Thompson

Driving with the Devil: Southern Moonshine, Detroit Wheels, and the Birth of НАСКАР

Three Rivers Press, New York, 2006

Глава 3 (продолжение)

Генри Форд создал монстра

Культурный переворот 20-х годов изменил нацию. Люди слушали джаз, танцевали новые странные танцы, смотрели, как голливудские звёзды целуются на больших экранах. Женщины получили право голосовать. Сухой закон игнорировался любителями алкоголя, такими как Скотт Фитцджеральд, который объявил, что «все боги мертвы». Страна входила в новую эпоху, и её вкусы в отношении автомобилей также менялись, и это весьма беспокоило Генри Форда, который с недоверием относился к модернизации и скучал по старой, более простой Америке. Как писал Аптон Синклер в своей книге «Автомобильный король»: «Слишком многое в мире было не по вкусу Генри». Форд часто жаловался на деградацию общества, в чём он обвинял евреев, Голливуд, виски и также машины. И в то же самое время он делал больше, чем любой другой человек, чтобы заменить прежнюю Америку новой, высокоскоростной и механизированной. 

Несмотря на постоянные упрямые отказы что-либо менять в «Модели Т» или создавать новую модель, Форд, в середине 20-х, наконец-таки понял, что новый мир требует «шик и скорость». Он признал, что для конкуренции с другими автопроизводителями, в основном «Шеви» с их грациозными и чувственными проектами, ему необходимо создавать машины, которые были бы не угловатыми и утилитарными. И вот в 1927 году, в разгар действия Сухого закона, Форд представил «Модель А», снова оказав серьёзную помощь муншайнерам, которые обнаружили, что получили в своё распоряжение ещё более хороший инструмент, чем «Модель Т». Налоговым агентам оставалось только удивляться, на чьей же стороне был Форд. 

Спустя пять лет, когда его стареющая компания теряла около 120 миллионов долларов в год, Генри создал новый автомобиль: первый доступный V-8. Форд называл все свои предыдущие разработки «моделями», например «Модель Т», «Модель А», «Модель К» и так далее, однако, когда был представлен первый «Форд» с двигателем V-8 внутри, он был назван по типу мотора. 

Изначально Форд не принимал ничего, кроме стандартного четырёхцилиндрового двигателя. На «Модели К» Генри опробовал шестицилиндровый мотор, но результат ему не понравился, и он говорил после этого, что «цилиндров должно быть не больше, чем сосков на коровьем вымени». Однако когда другие компании начали угрожать доминирующему положению Форда, он пошёл на попятный, и разработал даже не шести, а восьмицилиндровый двигатель. Если «Модель Т» была надёжной рабочей лошадкой, а (по словам одного писателя) «Модель А» дружелюбным псом, то купе V-8 можно было назвать сексуальной рычащей пантерой. 

Большинство автомобильных двигателей, таких как у «Модели Т», имели четыре цилиндра, выстроенных в один ряд перпендикулярно земле, двигая коленвал словно солдаты, марширующие в ряд. В моторе V-8 было в два раза больше цилиндров, которые располагались в форме латинской буквы “V”, по четыре с каждой стороны. Такое сбалансированное положение создавало больший крутящий момент, больше мощности и придавало большую стабильность на высоких скоростях. Этот монстр был словно специально создан для нужд бутлегеров. Невероятно, но купе V-8 управлялось лучше, чем быстрее разгонялось, а как только механики добавляли дополнительные карбюраторы, устанавливали жёсткие покрышки и усиленную подвеску, V-8 мог лететь на скорости в сто миль в час на горных дорогах. 

Преступники по всей стране также обнаружили, что автомобили «Форд» могут очень им помочь в карьере. Банковские грабители, такие как Джон Диллинджер и Претти Флойд предпочитали скрываться после совершённых преступлений на «Фордах V-8». Эта машина, даже получив дюжину пуль, могла отвезти гангстеров в безопасное место. За два месяца до того, как его убили в 1934 году, Диллинджер написал письмо Генри с благодарностью «за такой замечательный автомобиль. Я мог заставить любую другую машину глотать пыль из под колёс моего «Форда». Клайд Барроу (из знаменитой пары Бонни и Клайд) также писал Форду: «Даже если то, как я получал деньги, было незаконно, всё равно никому не навредит, если я вам скажу, что вы сделали просто замечательный автомобиль». Сотрудник криминальной рубрики в одной из газет называл мощные V-8 моторы «самым большим импульсом» роста преступности во времена Великой депрессии; «75% всех преступлений теперь совершаются с использованием автомобиля» - писал он. Спустя несколько недель после письма Форду, Клайд и его сообщница Бонни Паркер, управляя краденым купе «V-8» 1934 года выпуска, попали в засаду полиции и были убиты. 

На Юге «Форд «V-8» стал в настоящем и переносном смысле двигателем невиданного прежде разгула преступной изобретательности. Эта эпоха создала две профессии: хитрый и умелый автомеханик и безжалостный агент налоговой полиции. Один из этих людей помогал бутлегеру, другой вёл на него охоту. Раймонд Паркс очень быстро стал союзником первого, и открытым врагом второго. 

***

Когда Паркс устроился на работу к дяде Миллеру, это совпало со временем больших изменений в северной Джорджии. Долгоносик поразил хлопковые плантации, заставив многих фермеров искать другую работу. Депрессия готовилась ещё сильнее проникнуть на Юг. Несмотря на национальный запрет на употребление алкоголя, тяжёлые времена означали, что людям в конце рабочего дня были нужны тяжёлые напитки. Паркс появился в самое подходящее время, обладая при этом необходимыми умениями. 

Днём Раймонд учился разбирать и собирать автомобили. Большинство из них были «Фордами», но Паркс также начал углубляться в тонкости, связанные с «Бьюиками», «Кадиллаками», «Олдсмобилами», «Линкольнами», «Паккардами» и врагами Форда – «Шевроле». Это была грязная и тяжёлая работа, но это был честный труд, и он неплохо оплачивался. 

Однако, как обнаружил Паркс, был способ заработать ещё больше денег – в ночное время. Вместе с сервисной станцией дядя Миллер и его жена владели небольшим ресторанчиком на Лаки-стрит в Атланте, и многие их клиенты приходили туда не только покушать. Дядя Миллер продавал из-под полы поллитровые банки белой молнии, и работа Раймонда заключалась в том, чтобы пару раз в неделю ездить в глубинку и покупать там жестяные банки с кукурузным виски, каждая размером с галлон. Иногда он покупал виски у Уолтера Дэя, иногда у своих родных и друзей в Доусонвилле. Раймонд доставлял сей груз дяде, который разливал алкоголь по ёмкостям для продажи. Паркс стал зарабатывать этим больше, чем если бы был только механиком. А ещё он мотал на ус. 

Если Уолтер Дэй обучил Паркса искусству перегонки, то дядя Миллер познакомил его с деловой составляющей – покупкой и перепродажей муншайна. Со временем Паркс решил самостоятельно пойти в бизнес. Во время одной из поездок в Доусонвилль он договорился с кем-то из членов своей семьи о покупке кукурузного самогона по цене 90 центов за галлон, и, в те ночи, когда дядя Миллер не нуждался в его услугах, Раймонд совершал поездки из Атланты в Доусонвилль и обратно, с полным «Фордом» алкоголя. Он находил клиентов в своём районе, в северо-западной Атланте, перепродавая самогон по цене доллар и двадцать центов за галлон. Словно молочник он ходил от дома к дому, собирая заказы – десять галлонов здесь, двадцать там. Некоторыми покупателями были владельцы ресторанов, которые хотели иметь что-то особенное под барной стойкой для своих посетителей, некоторыми – розничные торговцы, которые разливали виски из крупных ёмкостей в более удобные фляжки. 

Вступление Паркса в алкогольный бизнес совпало с массовой миграцией потомков рабов из сельской местности в города. Безработные чёрные трудяги бежали от нищеты с безжизненных ферм в Атланту или на Средний Запад, очень многие, например, мигрировали в Детройт. Деревенские любители виски искали работу на фабриках, начинали новую жизнь в городе, а вместе с этим знакомили местных со вкусом муншайна. Именно этой диаспоре была необходима новая транспортная система для перевозки нелегального виски. Паркс, не упускавший выгодные возможности, в основном привозил алкоголь чёрным потребителям, обитавшим в менее развитом рабочем уголке в северо-западной части Атланты. 

Раймонд доставлял алкоголь в такие дыры, как бары «Ведро крови» или «Клуб Мартиника», или же во временные заведения, расположенные прямо в жилых квартирах, такие как «Постоялый двор Пег» и «Горный бриз». Многие его клиенты не могли появляться в заведениях для белых, так что им пришлось создавать свои бары, куда приходили за долларовой стопкой качественного белого виски, доставленного Парксом. Один из хозяев таких питейных домов пытался обдурить стражей закона, пряча канистры с виски в подвале, и подведя трубу от них через кухонную раковину. Клиенты обычно платили авансом, и Паркс выполнял заказ в течение нескольких дней. И хотя данное предприятие позволило Раймонду ещё сильнее отдалиться от нищеты и жестокости его родных мест, угроза ареста постоянно маячила перед ним. 

Когда заканчивался рабочий день на автостанции дяди Миллера, Паркс брал свой «Форд Т» и ехал в Доусонвилль, загружал его жестяными канистрами с самогоном, от шестидесяти до ста галлонов за раз, аккуратно размещал их в багажнике и на разложенном заднем сиденье, а затем накрывал одеялом. Чтобы вернуться в Атланту он использовал Шоссе номер 9 или выезжал на запад по шоссе номер 53, медленно петляя по грунтовой дороге, стараясь не привлекать внимания полиции. Затем он съезжал в лесок или парковался за каким-нибудь коровником, после чего засыпал до рассвета. Рано утром, доехав до того места, где начинался асфальт, Раймонд останавливался, набирал в спрятанное под мостом ведро воду из ближайшего ручья и смывал красную пыль с колёс и крыльев своего автомобиля. Проехав через Мариетту, перед Атлантой он беззаботно смешивался с утренним потоком машин. Раймонд либо сразу доставлял виски клиентам, или же заезжал в гараж, чтобы сделать это вечером, после работы у своего дяди. 

В то время Парксу было шестнадцать лет, однако счастливая двойственность его профессии – днём механик, ночью муншайнер – позволила ему получать доход, о котором он прежде мог только мечтать. Вдобавок к заработной плате от дяди Миллера за обе работы, Паркс клал в свой карман 30% от продажи каждого галлона виски, доставкой и продажей которого он занимался лично. Это означало, что за каждую такую поездку Паркс зарабатывал тридцать долларов. Жажда денег вскоре заставила его доставлять виски почти каждую ночь, либо для себя, либо для дяди. Имея 150-200 долларов в неделю от продажи муншайна, Паркс смог купить вторую, более комфортабельную машину – «Шевроле» с откидным верхом 1929 года выпуска. Рабочая лошадка «Форд Т» использовалась исключительно как автомобиль для доставки, но каждая поездка увеличивала шансы на то, что она окажется в чужих руках.

Однажды утром он аккуратно, но с небольшим превышением скорости, вёл машину, гружённую виски, по шоссе Кэнтон. В пригороде Атланты его резко обогнал и подрезал автомобиль помощника шерифа. Раймонд дал по тормозам и резко свернул с шоссе. Инстинктивно он выскочил из-за руля и бросился бежать через свежевспаханное кукурузное поле, навстречу густому лесу впереди. Помощник сделал предупредительный выстрел вверх, но Парксу это только добавило скорости. Выносливый и мускулистый от работы на подпольной винокурне Уолтера Дэя, Паркс был быстр как кролик, выражаясь словами его друга детства. 

Когда он достиг противоположного края поля, дряблый помощник шерифа был далеко позади, и Паркс решил укрыться в зарослях ежевики. Когда колючие заросли стали совсем непроходимыми, Раймонд лёг на землю и стал ползти. Наконец, он нашёл укромную низину, где свернулся в клубок и стал ждать. Помощник кричал и сквернословил, но не решился следовать за Парксом и, в конце концов, пошёл обратно к своей патрульной машине. Паркс был напуган, и не собирался сразу покидать убежище, даже когда страж закона уехал. Так что он ждал, ждал, ждал. Позже он услышал рокот грузовика-эвакуатора, увозящего его «Форд». И даже тогда он продолжал сидеть в зарослях. 

Стемнело, и только тогда Раймонд выбрался из своего укрытия, отряхнулся и побрёл к ближайшей трамвайной остановке, с которой и поехал в Атланту. Несколько дней он сидел ниже травы тише воды дома, в то время как адвокат по имени Свифт Тайлер (он очень ему поможет в следующие годы) согласился вести его дело, чтобы попытаться вернуть машину. Невероятно, но Тайлер смог оспорить, что Паркс находился за рулём своего собственного автомобиля в тот день, и добился, чтобы полицейские вернули «Модель Т». Дело было закрыто за недостатком доказательств, и Раймонд снова был в деле. Но данный случай кое-чему научил его: никогда не рискуй понапрасну, не совершай глупых поступков и считай каждую машину на дороге своим врагом. 

Несколько месяцев спустя, проезжая развязку в центральной части города под названием «Файв Пойнтс», Паркс был напуган машиной, которая пристроилась к его заднему бамперу и некоторое время висела на его хвосте. Заднее сиденье было так заставлено самогоном, что Раймонд не мог рассмотреть лицо водителя. Он решил, как и прежде, остановиться и дать дёру: повернув на Мариетта-стрит, он стал искать место, где можно съехать с проезжей части. И тут Паркс обнаружил, что его преследователь больше не следует за ним – автомобиль проехал прямо. Раймонд развёз алкоголь клиентам, а затем заехал в ресторан, чтобы пообедать с другом. На парковке он увидел ту самую машину, которая попортила ему нервы утром, а друг Паркса знал, кто был её владельцем – парень по имени Ральф, он находился внутри, вместе с тремя подружками. 

Друг Паркса вернулся в машину за монтировкой, но Раймонд просто подошёл к столику Ральфа и, прежде чем тот смог открыть рот, ударил его кулаком в лицо, а когда тот попытался встать, врезал ещё раз, после чего исчез до того, как кто-нибудь смог позвонить в полицию. После этого случая репутация Паркса стала распространяться по округе, и вскоре он застолбил за собой место среди муншайнеров как новая сила в Северной Джорджии.

 ***

Количество машин на улицах Атланты продолжало расти, и вскоре в городе появились здания нового типа – многоуровневые парковки. Они оказались очень полезны для растущего бизнеса Раймонда Паркса. 

Он приобрёл больше автомобилей и стал нанимать людей, чтобы те помогали ему с развозом самогона. Раймонд начал держать машины в городских гаражах, меняя их при выходе на маршрут, чтобы внимание стражей закона не могло сосредоточиться на одном отдельном автомобиле. Также многоуровневые парковки, например, у главного вокзала или театра «Фокс» использовались как пункты передачи спиртного. Большая партия выгружалась и делилась на маленькие, по 10-20 галлонов в каждой, после чего машины разъезжались по клиентам. 

Однажды Паркс разгружал сумки с муншайном на верхнем этаже парковки на Айви-стрит, куда привёз очередную партию. Вместе со своим сообщником он распределял бутылки для развоза, когда вдруг рядом остановилась полицейская машина. Раймонд и другой паренёк бросились бежать. Помощника Паркса быстро поймали, но сам Раймонд успел добежать до лестницы в самый последний момент, когда офицер был всего в нескольких шагах позади, после чего споткнулся и кубарем пролетел три этажа, пока не достиг улицы. Он притаился внизу лестничной шахты, убедившись, что снаружи нет других полицейских. Раймонд услышал, как офицер наверху крикнул своему напарнику: «Пусть этот сукин сын валит куда подальше, я не собираюсь ломать себе шею из-за него», после чего выбрался наружу и пустился наутёк через Файв-Пойнтс, не останавливаясь до самого дома на Фрэнсис-стрит, что находился в паре миль от парковки.

Его машины для развоза виски стали собственностью города Атланта, но Паркс предпочёл потерять их раз и навсегда, чем пытаться героически вернуть их обратно, рискуя предстать перед судом. В те времена это была обычная линия поведения для муншайнеров: жертвовать отдельным автомобилем, даже если он был доверху загружен виски.

Паркс попытался избежать попадания в подобные ситуации, и вскоре в его руки попала одна из новинок полиции: радио, по которому велись переговоры стражей порядка. Благодаря этому он точно знал, где сейчас есть полицейские посты, а если радиообмен был излишне активным, в качестве предосторожности Раймонд отменял ближайший развоз. Как-то его встревожило упоминание его собственного имени по радио, повторявшееся снова и снова («Внимание, разыскивается Раймонд Паркс»…). Он моментально припарковал свою машину и просто ушёл прочь.

По мере того, как дела шли в гору, он решил прекратить покупать виски на стороне и начал производить собственный самогон. Навар в 30 центов с галлона был неплох, но Раймонд понимал, что может получать больше. Он приобрёл несколько самогонных аппаратов, медных труб и мешков сахара, а также изучил леса близ Доусонвилля на предмет наличия чистых ручьёв и надлежащего укрытия. Следующим шагом стал наём работников, которые занимались бы тем, чем в своё время занимался сам Раймонд для Уолтера Дэя. Чтобы изыскать средства для своего нового предприятия, Паркс обратился к владельцу парковки у железнодорожной станции Спринг-стрит, бывшему муншайнеру ставшему бизнесменом – Генри Пенсону. Дядя Паркса Миллер работал на него, прежде чем купил станцию техобслуживания, и именно он познакомил своего племянника с Генри. Когда Паркс сообщил Пенсону о своём желании наладить производство муншайна, тот назначил встречу на третьем этаже своей парковки, где хранились использованные покрышки. Глубоко среди ярусов покрышек Генри держал маленький сейф, в котором хранилась наличность. Пенсон отсчитал Парксу две тысячи долларов, которые ссудил без процентов. Когда бы ни требовались Раймонду деньги, Генри неизменно отвечал: «Встречаемся у покрышек».