NASCAR Sprint Cup

С ДЬЯВОЛОМ В ПОПУТЧИКАХ

Neal Thompson

Driving with the Devil: Southern Moonshine, Detroit Wheels, and the Birth of NASCAR

Three Rivers Press, New York, 2006

Глава 6

«Все женщины кричат: Рой Холл!»

С того момента, как Франс начал организовывать гонки в Дейтоне в 1938 году, он предпринял серьёзные шаги по улучшению инфраструктуры трека: было увеличено количество сидячих мест, добавлено информационное табло. Он вовлёк местных бизнесменов в проведение гонок, и те помогали обеспечивать призовой фонд в обмен на рекламу. Также Билл работал над созданием свода правил, которые, правда, применялись выборочно или даже игнорировались по его желанию.

В дополнение к предгоночной инспекции, Франс ввёл обязательную послегоночную, назначив для этой цели специального сотрудника, который разбирал двигатели машин, прибывших на финиш в числе первых, в поисках запрещённых модификаций. Это нововведение зачастую приводило к конфронтации Билла с его другом Редом Вогтом. Небольшая взятка иногда помогала инспектору не заметить монетку, вбитую в вентиляционное отверстие, но при этом иногда тот мог найти несуществующее нарушение и дисквалифицировать победителя, если вторым финишировал его друг. Но всё же мало-помалу Франс двигался к тому, чтобы упорядочить спорт, сделать его более узаконенным, и эта узаконенность начала приносить ему больше прибыли.

В 1938 году Франс заработал на организованных им гонках порядка двух тысяч долларов. Это было немного, но данная сумма не шла ни в какое сравнение с потерей властями Дейтоны двадцати тысяч долларов в 1936 году, когда они выступили спонсорами заезда. Количество зрителей росло, а вместе с этим рос и призовой фонд, привлекавший всё больше гонщиков.

Тысячи болельщиков платили по доллару за входной билет, чтобы посмотреть на восходящих звёзд любимого ими спорта. Когда трибуны заполнялись до отказа, многие просто выстраивались вдоль трека, всего лишь в нескольких футах от проносящихся мимо них со скоростью сто миль в час машин. В день гонки газеты напоминали зрителям о необходимости держаться подальше от гоночного полотна, чтобы не стать жертвой возможной аварии. Комментатор заезда по громкой связи также просил толпу отступить назад, но та игнорировала эти мольбы, зачастую на свою беду. Ошибки гонщиков часто приводили к тому, что автомобиль вылетал прямо в зрителей, но при этом далеко не одна жизнь была спасена благодаря реакции водителей, в последний момент отворачивавших об беспечного болельщика, решившего перебежать трассу. Во время одной из гонок подобный эпизод произошёл с участием пожилой женщины, которая споткнулась и упала в песок. Гонщик, приближавшийся на огромной скорости, был вынужден вылетать на дюну, чтобы не переехать её. Позднее пилот громко жаловался, что та женщина даже не извинилась.

Несмотря на все неурядицы, гонки сток-каров по-прежнему набирали популярность, и лучшие водители планировали открыть новый гоночный сезон 160-мильным заездом в Дейтоне, запланированным на 2 марта. Вместе с Франсом, Холлом и Сэем, в заявочном списке были и другие известные гонщики, такие как бывший перевозчик виски Смоки Пёрсер, часто помогавший Франсу в организации гонок; или муншайнер из Атланты Фонти Флок. Газетчики заявляли, что половина из сорока гонщиков, приехавших в Дейтону, были чемпионами того или иного рода, и при этом, конечно же, не упоминали, что эта половина возможно вся состояла из бутлегеров.

В полночь на 1 марта Ред Вогт набрал номер гаража Билла Франса на Мэйн-стрит в Дейтоне. «Мы выезжаем», - сказал он своему другу. Ред также предупредил, что к семи утра они будут в Дейтоне, на что Билл только усмехнулся. Поездка в 450 миль обычно требовала не менее двенадцати часов в пути.

Рой Холл был выпущен из тюрьмы за несколько дней до этого, и присоединился к скоростному каравану на пути из Атланты. Двигаясь по узким дорогам, через населённые пункты, в два, а то и три раза превышая допустимую скорость, они трижды останавливались для дозаправки, а также быстренько позавтракали, но всё равно успели добраться до Дейтоны до семи часов утра, установив новый рекорд.

В субботу, во время квалификационной гонки, Сэй опрокинул свой «Форд» в северном повороте, приземлившись вверх колёсами на песчаную дюну. Позднее Холл также разбил свою машину, что вызвало гнев Паркса. «Две машины, и они обе повреждены ещё до главной гонки, - жаловался он. – «Я распущу команду!»

До того, как они попали в аварии, Сэй и Холл показали достаточно высокую скорость, чтобы квалифицироваться к воскресному заезду, но Вогту пришлось работать с автомобилями всю ночь, чтобы привести их в боеспособное состояние. На следующий день десять тысяч зрителей стремительно окружили трек. Большинство участников гонки представляли юг – Джорджию, Флориду и обе Каролины, и исключением был только сухощавый лысый Ред Байрон, который дебютировал в гонках сток-каров в Лейквуде в 1938 году. Он недавно переехал из Колорадо в Алабаму, и его машину готовил тамошний одноногий механик. Байрон выглядел как похудевший Барни Олдфилд с белым комбинезоном, тёмными защитными очками и незажжённой сигарой во рту.

Со старта заезда вперёд вырвался Франс, но на асфальтовой прямой Холл, совершив несколько обгонов, моментально достал его, и на входе в Южный поворот смог поравняться с ним. В то время, как оба гонщика сражались за позицию, толкаясь бортами, один из участников по имени Джо Литтлджон потерял управление, наехал на насыпь и полетел в группу зрителей. Те ринулись врассыпную, но местный плотник и школьный учитель попали под удар «Форда» и были доставлены в больницу.

Комментатор гонки снова попросил болельщиков отойти от края трассы, но эти слова, как и всегда, не возымели должного эффекта. Следующим, кто вылетел в толпу, был гонщик из Южной Каролины Мэсси Аткинс. Невероятно, но на этот раз обошлось без травм, единственной пострадавшей стала женщина, упавшая в обморок.

На протяжении следующих пятидесяти миль аварии следовали одна за другой. Каждые несколько кругов кого-нибудь обязательно грузили в машину скорой помощи и везли в больницу. После вылета на трибуны Аткинс вернулся в гонку, но лишь для того, чтобы снова потерять контроль над своей машиной на прямой. Мэсси управлял автомобилем с откидным верхом и не пристегнул ремень безопасности. Когда его кабриолет выкинуло на ряды карликовых пальм, Аткинс взмыл в воздух и по счастливой случайности приземлился пятой точкой на мягкую дюну. Он встал, отряхнулся и пошёл в питы, но гонка для него, конечно же, была окончена.

Несколько кругов спустя брат Аткинса Элберт слишком широко зашёл в Южный поворот и помчался прямиком в одинокого зрителя, стоящего на краю трека. Болельщик моментально понял, почему рядом с ним никого не было, и попытался отпрыгнуть в сторону, однако правым крылом Аткинс всё-таки зацепил его брюки и оторвал одну штанину, которая болталась на машине ещё добрых три круга. Даже сам комментатор несколько раз бросал свой микрофон и убегал прочь, когда автомобили оказывались слишком близко к его будке.

На отметке в сто миль Холл удерживал Франса позади, а Сэй к этому времени уже начал свой прорыв к лидерам. Несколько раз Ллойд так агрессивно заходил в северный поворот, что левые колёса отрывались от земли. Когда Холл заехал в питы на дозаправку, его двоюродный брат вырвался на первую позицию, однако несколько минут спустя, когда Сэй снова поднял автомобиль на два колеса, одно из них наскочило на выбоину, и «Форд» перевернулся. Холл перехватил лидерство, в то время как Сэй при помощи зрителей ставил свою машину на колёса. Ллойд позднее опрокинется ещё раз, но всё равно сможет финишировать седьмым.

Холл выиграл гонку, получив в качестве призовых 475 долларов, которые он взял окровавленной правой рукой, пораненной о рычаг переключения передач. «Ничего страшного, это часть игры», - отмахнулся он. Местные газеты так превозносили победителя: «Бесстрашный Рой… 20-летний безумец из Атланты, который управляет машиной так, словно это танк с крыльями». Дейтона никогда не видела такого гонщика, как Холл, «парня, одержимого скоростью и пришпоренного безрассудным дьяволом».

***

Позднее тем же месяцем 30 марта Банда из Джорджии вернулась в Дейтону. Машина Сэя пала жертвой несвойственных для нее технических неполадок, в то время как Холл двигался к своей очередной победе, пока двигатель не начал перегреваться. В конце концов, он приказал долго жить на последнем круге, и Роя опередил местный любимец, экс-бутлегер Смоки Пёрсер. «Этот старик провёл чертовски крутую гонку», - отдал Холл должное Пёрсеру, который был в два раза его старше.

27 июля пришло время третьей гонки в Дейтоне за четыре месяца. Сток-кары в 1941 году набрали невиданную доселе популярность, и десятки новых треков соперничали друг с другом, всеми способами заманивая лучших гонщиков к себе. Поэтому попытки Франса организовать как можно больше заездов в Дейтоне являлись не чем иным, как частью плана отобрать у Атланты и «Лейквуд Спидвей» звание «дома гонок сток-каров» и наделить им Дейтону. И на этот раз Франс всерьёз намеревался победить в родных стенах. Его финансовые успехи не подлежали сомнению, но помимо всего прочего Большой Билл хотел вновь оказаться на Аллее победы.

50 машин было включено в заявочный список, но Франс решил ограничить число стартующих в заезде, и постановил, что на старт выйдут 33 участника. Поэтому, за день до гонки, гонщики должны были проехать квалификационные круги, по временам которых определялась расстановка на старте. Однако задумка Франса сработала против него. Билл показал один из худших результатов и не прошёл квалификацию к собственной гонке, точно такая же неудача постигла и Смоки Пёрсера. Всё шло к тому, что Франсу ничего не оставалось, как в качестве простого зрителя следить за доминированием гостей из Атланты.

Однако Франс сделал то, что стало предвестником его линии поведения в руководстве НАСКАР: он нарушил установленные им правила, позволив Пёрсеру и себе выйти на старт заезда. В то время никто из гонщиков не собирался ругаться с Франсом по данному поводу, что в последующие годы только увеличило его желание поступать так, как ему вздумается в отношении правил.

Гонка 27 июля началась со сражения двух бутлегеров из Атланты – Роя Холла и Фонти Флока – во главе пелотона. Флок держался чуть впереди, но в южном повороте первого круга Холл толкнул машину своего соперника в левый борт, и та, наскочив на насыпь, рухнула с её склона вниз, за пределы трека. «Форд» Флока при приземлении совершил несколько переворотов, и замер вверх колёсами в кустах карликовых пальм. Крыша не выдержала, прогнулась, и гонщик оказался зажат в кабине. Его доставили в больницу с переломом таза, ушибами почек и лёгких, а также спины, в состоянии сильнейшего шока. Врачи даже не могли на протяжении двух дней сделать рентгеновские снимки из опасений, что эта процедура убьёт Флока. Фонти ещё две недели провёл во Флориде, перебинтованный буквально с ног до головы. Он вернётся в гонки только через шесть лет.

Гонка же после аварии Флока продолжала идти своим чередом. Ллойд Сэй в свойственной ему манере аккуратно прорывался вперёд, но при очередном прохождении северного поворота он наскочил на рытвину и перевернулся. Машина, по счастью, приземлилась на колёса, так что Сэю требовалось только включить нужную передачу и продолжить движение. Через несколько кругов, всё в том же повороте, он снова оказался на двух колёсах. Когда машина дёрнулась и казалось, что вот-вот опрокинется, с трибун раздался изумлённый вздох, но Ллойду удалось мягко поставить автомобиль на землю и помчаться вдаль по прямой.

Пытаясь повторить этот манёвр Сэй, однако, всё-таки перевернулся, как это уже бывало прежде в Дейтоне, и потерял драгоценное время. Он смог вернуть свой побитый «Форд» в борьбу, но всех его усилий хватило лишь для четвёртого места. Холл после своей стычки с Флоком попал в ещё одну аварию и финишировал восьмым, и победа потому досталась муншайнеру из Доусонвилля Бернарду Лонгу, для которого то была вторая и последняя гонка в карьере. Отпраздновал он её с бутылкой холодной кока-колы. Журналист спросил Сэя после финиша: «Тяжела ли была гонка?» Тот ответил: «Каждая гонка, в которой я не выигрываю, кажется мне очень тяжёлой».

***

Самый насыщенный автогоночный год в Дейтоне-Бич продолжился через семь недель, когда прошёл очередной 160-мильный заезд, ставший последним в сезоне на дорожно-пляжной трассе. На этот раз Сэй был всерьёз настроен одолеть как своего кузена, так и Билла Франса. Ллойд производил впечатление скромного парня, и он гордился тем, что составляет одну команду с Холлом, но при этом он ненавидел проигрывать, особенно Рою.

Всё лето 1941 года Сэй выигрывал гонки, подтверждая, что его титул, завоёванный три года спустя, был неслучаен. В мае он победил в Лейквуде; в День памяти стал лучшим в Аллентауне, Пенсильвания; в июне пришёл к финишу первым в Хай-Пойнте, Северная Каролина, а в следующем месяце выиграл соревнования в Гринсборо. Количество побед позволило одной газете в Филадельфии назвать Ллойда «самым горячим гонщиком на сегодняшний день». И всё же, пусть победы над Холлом и приносили удовлетворение, в резюме Сэя не хватало первого места на престижной гонке в Дейтоне. По подсчётам самого Ллойда, он побеждал на каждом треке региона, также выигрывал на некоторых овалах на Севере, но при этом порядка десяти гонок в Дейтоне-Бич за два года не хватало, чтобы победить там. «Что-то постоянно мешает мне победить», - сказал он журналисту перед заездом 24 августа.

В этот раз Сэй решил не применять свой излюбленный стиль и планировал с самого начала ехать во всю силу. Перед двенадцатью тысячами зрителей Сэй рванул в лидеры с самого старта в агрессивной манере, свойственной скорее Холлу, и которую Ллойд прежде считал чрезмерно рискованной.

В тот день риск увеличивался, ведь частое использование трассы привело к тому, что состояние пляжной прямой было далеко не лучшим, её покрытие напоминало стиральную доску. Чтобы избежать попадания в рытвины, Сэй ехал по самому краю, докуда доходили волны океана. Эта техника была не нова – гонщики уже пробовали её прежде, с разными результатами. Стоило сместиться чуть правее, или попасть под волну, которая оказывалась выше остальных, как машина мгновенно увязала в мокром песке.

В коварном северном повороте Сэй и не думал убирать ногу с акселератора, с пугающей регулярностью выписывая арку на двух колёсах. Франс пытался удержаться в темпе лидера, но застрял в вираже и потерял драгоценное время. Холл также проходил северный поворот на двух колёсах, но из-за повышенных нагрузок рама его автомобиля разломилась, и Рой оказался вне борьбы.

Неудача Холла оставила Сэя без оппонентов, но он и не думал сбавлять скорость. Он ехал так быстро и так чисто, что прошёл многих соперников больше, чем на круг. Его велосипедный манёвр действовал безотказно – никаких переворотов или вылетов. В итоге Ллойд прошёл на первой позиции все 50 кругов, его средняя скорость варьировалась от семидесяти пяти до восьмидесяти пяти миль в час на круге. Ближайший преследователь отстал на круг, а если быть точным, на три с половиной мили. Один репортёр назвал победу Сэя «одним из самых изящных проявлений мастерства, когда-либо виденного на гоночном треке». «Вовремя же я выиграл здесь», - сказал Сэй после финиша.

Неудача Холла, который из-за поломки не смог доехать до финиша, была настоящим подарком для Ллойда, а его второй конкурент – Франс – закончил своё безрадостное лето на седьмой позиции в гонке. Билл примет участие в ещё нескольких заездах, но его карьера гонщика была почти окончена. 1941 год ознаменовал его окончательный переход в разряд промоутеров.

В питах после гонки Сэй вёл себя словно пьяный. Он с Парксом ухмылялись и были похожи, по словам журналиста, «на мальчишек, получивших по леденцу». Франса до конца его дней злил тот факт, что муншайнеры одолели его летом 1941 года, и уже в ближайшем будущем он будет все активнее пытаться ущемить их в гонках, как в открытую, так и незаметно. Но Билл, конечно же, понимал, что для привлечения зрителей и развития гонок, ему нужны были самые зрелищные водители, а таковых можно было найти в основном из числа перевозчиков виски.

Много лет спустя, когда Франса спрашивали, кого он считает лучшим гонщиком НАСКАР за всю историю, он неизменно включал в свой список Ллойда Сэя, хотя тот не провёл ни одной гонки под эгидой ассоциации. У него просто не было возможности сделать это.