NASCAR Sprint Cup

С дьяволом в попутчиках. Глава 6 (продолжение)

С ДЬЯВОЛОМ В ПОПУТЧИКАХ

Neal Thompson

Driving with the Devil: Southern Moonshine, Detroit Wheels, and the Birth of NASCAR

Three Rivers Press, New York, 2006

Глава 6

«Все женщины кричат: Рой Холл!»

Они называли себя «командой», но гоночный сезон 1939 года быстро стал представлением Роя Холла. Единственная победа Сэя в Лейквуде в конце 1938 года казалась делом давно минувших дней.

Хотя оба гонщика имели в своём распоряжении новенькие «Форды», одинаково настроенные Вогтом, что-то вырывалось наружу из Холла на грунтовых треках в Форт-Уэйне, штат Индиана, Салисбери, штат Северная Каролина, Лэнгхорне, штат Пенсильвания и в том же самом Лейквуде, в Атланте. Его манера езды вселяла страх, и Паркс переживал, что в скором времени Рой может зайти слишком далеко.

Холл никогда этого и не отрицал. Однажды он сказал журналисту, что живёт на полную и хотел бы умереть молодым. «Потому что мне будет нечего терять», - заявил он, после чего получил призовые за победу, засунул их в карман своих брюк и удалился прочь.

Как бутлегеры Сэй и Холл были быстры и бесстрашны. Но Холл, казалось, гоняется с большим остервенением, словно хотел что-то доказать вымещая свою злобу на акселераторе. Так как его «послужной список» продолжал расти, Рой, понимая, что полиция и федеральные агенты постоянно ищут его, участвовал в соревнованиях под вымышленным именем. В то же самое время он иногда любил немного подурачиться, и именно ради зрелищных моментов с его участием многие зрители и собирались на трибунах. Летом 1939 года он просто рвал и метал.

Сэй, в то же время, был более осторожен и на трассе, и в повседневной жизни. В первой половине гонки он, как правило, отсиживался позади, позволяя своим соперникам выбить друг друга или спалить двигатели. Затем он начинал прорываться через поредевший пелотон и, наконец, оказывался на расстоянии атаки от лидера. Это была мудрая тактика, которая в долгосрочной перспективе сыграла на руку Ллойду и которую затем начали заимствовать другие гонщики, однако здесь и сейчас Холл всегда был впереди.

Возьмём для примера Форт-Уэйн, овал длиной в четверть мили с крутым бэнкингом. В его узких поворотах гонщики заезжали на самый верх виража, буквально срываясь оттуда на короткую прямую. Сэй проходил эти повороты стабильно и аккуратно, Холл же мчал как одержимый, он резал виражи, уходил в контролируемые заносы и флиртовал с бэнкингом, забираясь так высоко, словно он собирался перелететь с насыпи за пределы трека. Кстати говоря, именно это происходило с соперниками, оказавшимися на пути Роя. Небольшой толчок, и машина вылетает за пределы овала. А Холл даже и не думал посмотреть назад.

По словам прессы Сэй был более мягким, приятным гонщиком. «Молодой Ллойд, лихач из Атланты», писали о нём. Холла же рассматривали как безумного клоуна, каждый раз упоминая о его бутлегерской жизни. Однако в первые два полуофициальных сезона гонок сток-каров – в 1938 и 1939 годах – никто не оспаривал навыки Холла, равно как и его презрение к закону.

Сэй наконец-то смог победить Холла в гонке на «Лейквуд Спидвей», приуроченной к четвёртому июля, но тем летом Рой всё равно выиграл гораздо больше соревнований, включая заезд в День труда всё в том же Лейквуде. Однако за пределами гоночного трека ему не везло, и за несколько недель до гонки в День труда удача окончательно покинула его. Полицейские Атланты и двух близлежащих округов сумели задержать его и посадить под арест. За два года преследований полиции, федеральным агентам и заместителям шерифов удалось составить длинный список обвинений, начиная с развоза виски и кончая агрессивным вождением.

Холл был выпущен под залог в 2300 долларов, внесённый Парксом, но его водительские права были аннулированы, и ему было велено в назначенный срок прибыть в суд для вынесения приговора, что Рой, собственно говоря, проигнорировал. После его победы в День труда газетчики помогли поднять славу Холла до невиданных высот, расписав истории о его карьере муншайнера. «На протяжении двух лет Холл успешно скрывался от полиции. Его обвиняли в перевозке виски, но он оставался настоящим блуждающим огоньком, всегда оказываясь быстрее закона» - писала «Атланта Джорнал». Газетная статья даже содержала цитату полицейского, пожелавшего остаться анонимом, который называл Роя «гением за рулём».

Арест Холла только увеличил его притягательность в глазах жителей Атланты, которые обожали такие истории про гонимых. Как сказал Ретт Батлер в «Унесённых ветром» - самом популярном кинофильме того лета: «Южане не могут не встать на слабую сторону». И всё же никакие проблемы Роя с законом не могли остановить его от участия в гонках по всему Югу.

***

В то время, да и на протяжении многих лет спустя, большинство гонщиков были свободными агентами. Финансовая поддержка крупных спонсоров, рекламировавших свой продукт на бортах гоночной машины, польётся в гонки сток-каров ещё очень не скоро, и потому участие в соревнованиях было сродни тому, чтобы присоединиться к дворовой игре в баскетбол. Ты появился на треке – ты стартуешь. Ты гоняешься на своей собственной машине, самостоятельно работаешь над ней, сам ведёшь автомобиль на пути к треку и обратно домой, рядом с тобой, возможно, сидит жена, а на заднем сиденье – детишки. Если повезёт, то удастся оплатить бензин и покрышки теми несколькими долларами, что даст тебе местная автостанция или закусочная, в обмен на надпись своего названия на двери гоночной машины.

Паркс и Вогт создали более сложное трёхстороннее сообщество: владелец, механик, гонщик. Осенью 1939 года Банда из Джорджии – Сэй, Холл, Вогт и Паркс – колесила от гонки к гонке поделившись на пары, каждая из которых везла на буксире по гоночному автомобилю. Обычно они покидали гараж Вогта около полуночи, ночь тратили на дорогу и прибывали на трассу, усталые и сонные, к рассвету. После соревнований они сразу отправлялись в обратный путь или ехали на другую гонку.

Иногда к команде присоединялись другие гонщики – Боб Флок или его придурковатый брат Фонти, оба муншайнеры, доставлявшие виски своему старшему брату, который познакомился с Парксом в гараже Вогта. Билл Франс и тот гонялся за Паркса, когда Рой Холл был занят на судебном процессе или находился за решёткой.

Звездой Паркса оставался, конечно же, Холл, и в последние месяцы 1939 года он выиграл четыре гонки подряд, включая последний заезд сезона – 100-мильные соревнования в Салисбери, Северная Каролина, где был повержен Франс. Газеты называли Роя «парнем без нервов» и писали, что молодой житель Атланты не боится ни смерти, ни травм.

Несколько автомобильных журналов и газет назвали Холла национальным чемпионом гонок сток-каров 1939 года, что было больше почётным титулом, чем официальным, так как никакого санкционирующего органа в тот момент ещё не существовало. Однако была разработана примитивная очковая система, в которой баллы начислялись за победы и финиши в первой десятке. Она была одобрена различными региональными автоклубами, и именно по ней Сэй стал чемпионом в 1938 году, а Холл в следующем.

Даже Франс признал в то время, что «Холл круче меня». Однако Билл не собирался мириться с таким положением вещей, и собирался взять реванш в 1940 году. Первой гонкой нового сезона должна была стать Дейтона, организованная Большим Биллом. «Если уж я там его не одолею, то мне никогда не опередить Роя», - заявил Франс по мере того, как приближалось время заезда. – «Но я думаю, что смогу победить его».

Когда Холл прибыл в Дейтону-Бич утром 5 марта 1940 года, он похвастался газетному репортёру (естественно, не упомянув о том, что его права были отобраны): «Я выехал из Атланты семь часов назад, и на пути сюда моя средняя скорость составила 62 мили в час». Необходимо напомнить, что это происходило до того, как скоростное шоссе соединило Джорджию и Флориду, и расстояние в 450 миль Холлу пришлось преодолевать по извилистой двухполосной дороге. Ну а пять дней спустя десять тысяч зрителей, не веря своим глазам, следили за тем, как Рой поднимал жанр гоночного шоу на новую высоту.

Большинство гонщиков осторожно проезжали по мягкому песку северного и южного поворотов, так как существовала высокая вероятность опрокидывания автомобиля, причём машина могла улететь прямо в зрителей, которые всегда практически прижимались к гоночному полотну. У Холла подход был совершенно иным. Он просто не убирал ногу с педали газа. В один прекрасный момент 160-мильной гонки Рой, занимавший вторую позицию, в попытке обогнать лидера очень широко зашёл в северный поворот. Левая часть его «Форда» поднялась в воздух, в то время как колёса с правой стороны зарывались в песок. Казалось, что машина Холла опрокинется прямо на мэра Дейтоны Юкала Каннингхэма, зрительское место которого находилось в первом ряду, однако на внешней границе виража Холл поставил автомобиль на четыре колеса и с заносом проскочил мимо лидера, обдав песком мэра и его гостей.

Холл восхитил равно как зрителей, так и соперников своим манёвром на двух колёсах. Нашлись даже последователи. Ларри Грант попытался повторить трюк, но перевернулся – его машина остановилась прямо перед мэром Каннингхэмом, сам гонщик был без сознания. Когда его загружали в карету скорой помощи, Грант очнулся и закричал: «Эй, что тут происходит?» Сотрудник медицинской помощи сказал, что сейчас его отвезут в больницу для осмотра, и на это Ларри ответил: «Боюсь, не выйдет. Выпустите-ка меня отсюда». С этими словами он ринулся к своей машине и попросил двух национальных гвардейцев, оказавшихся поблизости, помочь поставить его «Форд» на колёса. Грант сумел вернуться в гонку, но Холла было не достать.

В то время рядовой пит-стоп занимал примерно две минуты. Механикам сначала требовалось поднять машину на домкрат, открутить гайки с колёс, снять колесо, поставить новое, заменить гайки и закрутить их вручную гаечным ключом. Ред Вогт же использовал специальное оборудование, приводимое в действие сжатым воздухом, предшественник нынешних пневматических гайковёртов, благодаря чему смена покрышек и дозаправка автомобиля Холла обходилась в невероятные сорок секунд.

Рой удерживал лидерство всю вторую половину дистанции, опередив более чем на милю ближайшего преследователя. Франс финишировал четвёртым, получив порку на своём заднем дворе. Словно желая поддразнить Билла, Холл заявил: «Я готов проехать ещё 160 миль», подчёркивая тот факт, что стараниями Вогта его средняя скорость составила девяносто пять миль в час. Когда его спросили, приедет ли он в Дейтону на следующую гонку, Рой ответил: «Конечно! Если буду жив к тому времени».

Несмотря на все усилия, 7 июля 1940 года Холл, в самом деле, был ещё жив. Однако было одно препятствие, которое не позволило ему выступить в Дейтоне-Бич в тот день. Местные газеты объяснили причину его отсутствия следующим образом: «Этот лихач, сам себе хозяин, отбывает короткий срок за нарушение сухого закона».

Ллойда Сэя также не было в списке участников, и отсутствие двух самых серьёзных соперников позволило Франсу быстро вырваться в лидеры и больше не оглядываться назад. Тюремный срок Холла и отсутствие Сэя в нескольких других гонках лета 1940 года, казалось, дали шанс Франсу пробраться не только в лидеры общего зачёта, но и в сердца болельщиков-южан. Он видел, с каким обожанием те относились к Сэю и Холлу, и это раздражало его. Именно поэтому Билл приезжал на каждую гонку, о какой только мог узнать, и одержал множество побед, пару раз с Вогтом в качестве своего механика.

Однако зрители никогда так не встречали Франса, как они встречали Сэя и Холла. На самом деле два юных паренька из Джорджии символизировали собой всё то, чего хотели добиться их ровесники. Они были народным героями ярмарочных площадей и гоночных овалов Юга. По воскресеньям, вздымая красный песок из-под колёс своих автомобилей и небрежно выставив руку из окна, словно они ехали на прогулку, Ллойд и Рой отвлекали людей от их унылой фермерской рутины. Болельщики до отказа забивали хлипкие трибуны, лишь бы только увидеть фирменный манёвр Холла на двух колёсах. Как Дейл Эрнхардт многие годы спустя, Сэй и Холл источали бесстрашие и беззаботное спокойствие, они дарили людям мечту и надежду.

Блюзмен из Атланты даже выразил своё восхищение перед гонщиками музыкой. Виртуозный гитарист-алкоголик Слепой Вилли МакТелл (по слухам он ослеп из-за некачественного виски) частенько слонялся по авеню Понс-де-Леон, исполняя музыку за подаяния. Если кто-то давал ему бутылку, тот отвечал: «Только выкини пробку». Среди самых популярных песен Слепого Вилли была одна про Роя Холла:

На «Кадиллаке» он страшен, а на «Форде» - ураган,

Никогда не отступает, он отважен и рьян;

В этом штате он быстрее всех за рулём.

В общем, смотри в оба глаза,

Все женщины кричат: «Рой Холл!»

Для Билла Франса легендарный статус Сэя и Холла был палкой о двух концах. С одной стороны он шёл на пользу спорту сток-каров в целом, однако прямо-таки бесил любого другого гонщика, включая его самого. И Франса очень расстраивал тот факт, что небольшая банда муншайнеров монополизировала его спорт. Однако вскоре разразилась битва между конкурирующими гонщицкими группировками на почве принадлежности к Югу или Северу, и таким образом между Атлантой и Дейтоной воцарилось временное перемирие. Ненадолго, но Франс и перевозчики виски сражались бок о бок против общего противника.

***

С тех самых пор, как гонки сток-каров ворвались на автоспортивную сцену в 1938 году, они конкурировали с другими дисциплинами, и в особенности с поддерживаемыми ААА гонками индикаров. Пытаясь затормозить развитие соревнований сток-каров, промоутер из Лэнгхорна, одной из гоночных столиц Севера наряду с Патерсоном (штат Нью-Джерси), человек ААА по имени Ральф Хэнкинсон, объявил летом 1940 года, что запрещает южанам участвовать в гонках на его треке. Хэнкинсон считал состязания сток-каров необузданным спортом южан, а их участников – людьми вне закона. Он не просто не позволял сток-карам гоняться в Лэнгхорне, Хэнкинсон вдобавок запретил известным гонщикам с Юга принимать участие в организованным им заездах, проводимых под эгидой ААА. Ральф даже съездил в город, где проживал его прежний друг Билл Франс, и попытался убедить власти Дейтоны позволить ему организовывать гонки индикаров на их треке, то есть заменить Франса и его стоки на более сложные, настоящие гоночные автомобили. Послушав Хэнкинсона, отцы города решили остаться на стороне Франса, местного парня, вместе с его всё более популярными серийными машинами.

Импульс развития гонок сток-каров работал против него, и Хэнкинсон с большой неохотой в июле 1940 года снял запрет против пилотов с Юга, позволив сток-карам начать распространение по территории, которую контролировала ААА. Одна из газет Дейтоны не скрывала своего восторга, считая, что позволив серийным автомобилям гоняться в Лэнгхорне, «Хэнкинсон признал, что некоторые из лучших гонщиков – это выходцы из нашего региона старых добрых Соединённых Штатов… Наши парни постоянно оказываются в первой десятке финишировавших, когда падает клетчатый флаг».

И в самом деле, большинство гонок сток-каров в 1940 году (и более чем несколько соревнований оупен-вилс) были выиграны южанами. Сэй победил в Аллентауне, Пенсильвания; Хай-Пойнте и Гринсборо – Северная Каролина; и дважды в Делэнде, Флорида. Холл взял Лейквуд и Дейтону-Бич, несмотря на то, что проблемы с законом не позволили ему гоняться во второй половине сезона. Братья Флок – Боб и Фонти – также выиграли по паре заездов каждый, ну а Франс, ставший вторым на треке Хэнкинсона в Лэнгхорне, к концу года имел в своём активе достаточно побед, чтобы его провозгласили национальным чемпионом. Всё это заложило крепкий фундамент для сезона 1941 года, который стал настоящим прорывом для гонок сток-каров.

Именно тогда разразилась трёхсторонняя борьба между чемпионами предыдущих сезонов: Франсом, Сэем и Холлом, который как раз успел освободиться из тюрьмы к первой гонке. Болельщики с нетерпением ждали, кто окажется лучше: перевозчики виски из Джорджии или парень с пляжей Дейтоны.

На протяжении трёх лет союз Холла, Сэя, Вогта и Паркса был чрезвычайно успешным. С дюжиной побед, одержанных в 1939 и 1940 годах, Рой и Ллойд стали знаменитостями Юга. Но смогут ли они превратиться в народных героев за пределами относительно маленького гоночного региона северной Джорджии, Флориды и обеих Каролин? Могут ли их соревнования стать популярными в других штатах, несмотря на неослабевающее противостояние со стороны промоутеров ААА?

Когда сток-кары впервые выступили на песках Дейтоны-Бич в 1936 году, один гонщик оупен-вилс из Пенсильвании провидчески назвал их спортом будущего. «Каждый владелец автомобиля в США мечтает посмотреть, как машина, которую выбрал он, проявит себя в борьбе», - говорил этот гонщик, его звали Док МакКензи, добавляя, - «соревнования сток-каров в Дейтоне принесут автомобильной промышленности больше выгоды, чем любая другая гонка в истории».

МакКензи также считал, что знает лучше своих коллег с Юга как покорить такие трассы, как пляжно-дорожный овал в Дейтоне, хотя в данном случае его точка зрения не нашла своего подтверждения. «Тот гонщик, который использует голову больше, чем правую ногу, и будет победителем», - заявлял МакКензи. – «Для успеха недостаточно будет просто сесть в кабину и выжать педаль газа в пол». Во время его первой осторожной попытки квалифицироваться в Дейтоне, Док вылетел в Атлантический океан, а его теория была в пух и прах развенчана неустрашимыми бутлегерами, такими как Холл и Сэй. Холл своими победами в Дейтоне в 1938 и 1939 годах наглядно показал, что для того, чтобы попасть в Круг победителя, надо работать ногами, а не головой. И он был полон решимости подтвердить это в 1941 году. В то же время Сэй горел желанием подтвердить, что его чемпионство 1938 года было не просто удачей, ну а Билл Франс отчаянно хотел показать перевозчикам виски из Атланты, что по скорости он им ничуть не уступает.